Вскоре кабинет полностью заполнился, явился даже Хохлов с заметно припухшей скулой, скромно сел у самой двери, опустив глаза. “Ага! — подумал Анатолий Петрович. — Всё-таки поняли товарищи главные специалисты, которые ну, совсем мне, к сожалению, пока не являются товарищами, что я играть в поддавки с ними никоим образом не намерен. И выходит, снова оказалась права мой, можно сказать, земной ангел-хранитель — Клара Исааковна Усман, как-то в разговоре в качестве наставления сказавшая, что, если люди тебя по каким-то причинам, от тебя не зависящим, не хотят уважать, то пусть боятся! Конечно, это к заместителям неприемлемо, но коли в самом начале моего директорства нельзя иначе, а верней, не получилось, то пусть будет так, а дальше — поглядим...” И вслух как можно твёрже произнёс:
— Ни для кого из вас, срочно приглашённых на, прямо скажу, чрезвычайное совещание, не секрет, что произошло вчера в силосной траншее центрального отделения, поэтому сразу строго заявляю: терпеть подобные вопиющие, впрочем, как и любые другие факты нарушения трудовой дисциплины не собираюсь. Каждый, не понявший моих слов, будет жёстко наказываться! В подтверждение этого объявляю всем участникам пьянки вчерашний день прогулом! А конкретным наказанием за него, поскольку для многих выговор всё равно, что слону дробина, будет стопроцентное лишение квартальной, а значит, согласно трудовому положению, согласованному с профкомом и утверждённому приказом директора, и годовой премии в полном объёме! Вопросы есть?
— Есть! Вполне конкретный! — тотчас сказал Бахтин. — А не слишком ли круто, словно с места в карьер, берёте?
— А это уж позвольте мне самому решать в рамках предоставленной мне директорской власти! — ответил не без вызова Анатолий Петрович. Хотел ещё проникновенно призвать к совести, но поняв, что этого сейчас делать не следует, поскольку она у многих специалистов настолько глубоко за время практического безвластия в совхозе заснула, что её сначала надо каким-то образом разбудить, закрыл совещание.
В самом конце рабочего дня ожидаемо позвонил начальник сельхозуправления Пак. Поздоровавшись, начал разговор издалека:
— Заготовка кормов, если судить по ежедневным сводкам, вот-вот должна войти график! Это хорошо! А как семейные дела?.
— Владимир Андреевич, извините, но вы же мне не с этой доброй целью решили позвонить! — вместо ответа несколько нервно сказал Анатолий Петрович. — А о моём рукоприкладстве! Так вот, опережая вас, скажу сразу, что о своём, ну, совсем неверном поступке сожалею, но в то же время ничуть в нём не раскаиваюсь!