Анатолий Петрович, а не скажете, с каким результатом закончилось расследование письма какого-то совхозного то ли водителя, то ли рабочего, точно сейчас что-то даже и не вспомню, поступившего к нам в министерство из редакции такого уважаемого центрального журнала, как “Человек и закон”?
Дело в том, что в период работы в совхозе заместителем директора по строительству Анатолий Петрович новый самосвал ЗИЛ-130, выделенный находящемуся у него в подчинении стройотделу, не зная, что на него нагло претендовал Сергей Мордосов, отдал другому водителю, безотказному, сумевшему выдержать бешеный темп работ, заданный новым начальником. Уязвленное самолюбие как бы оставшегося с носом Сергея ничего другого, кроме как написать клеветническое письмо на Анатолия Петровича, ему не подсказало. Приехавший из министерства ревизор, проведя тщательную проверку жалобы, пришёл к выводу, что все изложенные в ней факты якобы имевших место злоупотреблений служебным положением не подтвердились. В том числе и то, что Анатолий Петрович десять кубометром обрезного совхозного тёса прямо с леспромхозовской Солдыкельской пилорамы без всякой оплаты вывез в райцентр своему брату для строительства собственного дома. Но этот поклёп, по сравнению с другим, а именно с тем, что водители, выполнявшие по зимнику рейсы за строительным материалом в Якутск, по фиктивным путёвкам якобы получали оплату в оба конца, хотя груз везли в один, был совершенно высосанным из пальца и свидетельствовал о нравственном падении завравшегося Сергея, поскольку этим он, окончательно впав в несправедливое негодование, без всякого зазрения совести клеветал уже и на своих друзей-коллег.
Не чувствуя за собой никакой вины, Анатолий Петрович, смело глядя министру в строгие глаза, твёрдо ответил:
— В результате тщательного расследования назначенная вашим приказом ревизионная комиссия установила, что все изложенные в письме примеры злоупотребления мной служебным положением вымышлены исключительно с одной целью: хоть как-то досадить мне за верно принятое по отношению к нему решение — только и всего!
— А чем вы можете подтвердить свои слова? — не унимался министр.
Этот вопрос в душе у Анатолия Петровича вызвал недоумение: “Как это так — руководитель, своим приказом назначивший расследование, даже не удосужился узнать, чем же оно закончилось?! Да быть такого не может!.. Скорей всего, он просто, обжегшись вместе с райкомом партии на моих четырёх предшественниках, испытывает меня как нового, теперь уже пятого будущего директора на твёрдость характера! Ладно, пусть будет так!” И, весьма вовремя взяв себя в руки, ещё спокойней, чем прежде, уверенно, чеканя каждое слово, произнёс: