— И как его здоровье? Чем на пенсии занимается?
— Знаете, на первый вопрос даже не знаю, что и ответить, поскольку отец, как бы себя плохо ни чувствовал, никогда об этом не скажет. Просто уединится на день-другой в своей комнате, скажем так, словно собака, забившаяся в конуру, залижет свои глубокие физические, а порой и душевные раны, да и вновь трудится, не покладая рук! Конкретно — выращивает в теплице овощи, а в огороде — цветы. На вырученные от продажи деньги и живёт — пенсия-то, сами знаете какая — кот наплакал! В общем, перед тяготами жизни не склоняет в бессилии голову. Боец!
— Это точно! У меня в совхозе “Якутский”, пока я им руководил, более инициативного управляющего, чем твой отец, не было! В связи с этим единственное, что я тебе, Анатолий, пожелаю на директорском поприще, так это быть таким же волевым, как он! А ума, находчивости, вижу, тебе не занимать! В твои годы самое время, образно говоря, звёзды, причём самые яркие, с неба неустанно хватать! А вот теперь, с этим моим добрым пожеланием, иди! После заседания бюро обкома приказ о твоём назначении директором я немедленно подпишу!
Когда Анатолий Петрович с Марией вышли из министерства, на улице уже стало смеркаться. В медленно остывающем воздухе, за день раскалившемся до тридцати градусов, словно в таёжном лесу, тучами, противно зудя и всё норовя укусить, носились крупные, с жёлтыми крыльями кровожадные комары. Асфальт на тротуаре от полуденной жары настолько размягчился, что женские тонкие каблучки оставляли на нём заметные вмятины-точки. Во многих окнах пятиэтажных панельных домов ярко горел свет, который, падая на тротуары, выхватывал из густеющего на глазах сумрака редких прохожих, тальниковые кусты, растущие вдоль улицы в палисадниках с низким, решётчатым ограждением из полосового железа. Мимо по асфальтированному дорожному полотну довольно широкой улицы имени Петра Ойунского проезжали с включёнными на ближний свет фарами многочисленные легковые автомашины, в том числе и неутомимые такси. Но поскольку до дома, в котором проживала сестра Наталья со своей семьёй, было рукой подать, Анатолий Петрович, несмотря на комаров, предложил жене прогуляться по вечернему, залитому золотым светом фонарей столичному городу пешком. Она с лёгкостью согласилась, ибо самой хотелось теперь, когда полётные треволнения окончательно улеглись, пройтись по северному городу, сыгравшему в её девичьей жизни свою судьбоносную роль.
— А ты что так долго был у министра? — взяв мужа под руку, не без тревоги как-то больно уж живо поинтересовалась Мария.