— Да, Анатолий, слушаю тебя и радуюсь, что на дворе не тридцать седьмой год, что, надеюсь, нас никто из работников КГБ не подслушивает, а иначе тебе бы не только директорства, как своих ушей, не видать, но ещё и из партии в три шеи в один миг выгнали бы!
— Не сомневаюсь! Причём ничуть! Но поверь мне, что и там, наверху, власть предержащие уже не могут не понимать, что экономика нашей страны находится в самом что ни на есть тупике, что необходимо её в срочном порядке перестраивать! И уже давно начали бы это делать, да всё никак не могут избавиться от коммунистических, ничего общего с природой человека не имеющих, страх как губительных догм! Один дурацкий лозунг: “От каждого по способности — каждому по потребности!” чего, твою мать, стоит, ибо призывает ленивых от природы людей стать самыми настоящими захребетниками трудолюбивых!
— Анатолий, ты говоришь о перестройке! И получается, что, к примеру, я, честно работающий, отдающий родному предприятию все силы практические знания, здоровье, наконец, топчусь на месте! Или как?
— А так, что твой труд, как, впрочем, и мой, обезличен и не имеет верных ориентиров! А главное, мы наёмные работники, которые лишены чувства хозяина. А без него невозможно раскрыть в полной мере своих природных способностей! Хотя, уверен, на генном уровне оно ещё живёт, как бы его все советские годы в нас ни пытались умертвить, чтобы можно было нами легко управлять, бросать, как мечтал полусумасшедший людоед Троцкий, с одной великой стройки на другую, в общем-то платя грошовую зарплату, позволяющую лишь с голоду концы не отдать да мало-мало одеваться. Поэтому, в первую очередь, не нам с тобой, работающим на совесть, надо перестраиваться, а руководству государства родного исполнить обещание первых, главных революционных вожаков, к примеру, того же Ленина лозунги-призывы “Вся власть Советам!”, “Заводы и фабрики — рабочим!”, “Земля — крестьянам!” как можно скорей претворить в жизнь! Ведь если не сделать этого, то из тупика, в который мы вместе со всей страной попали, не сможем выбраться. А это значит, что никаких перспектив даже в самом отдалённом будущем у нашего многострадального народа нет и — вот что разрывает сердце! — не будет...
— Ты говоришь такие заумно смелые вещи, что, не выпив, я понять их своим вроде неслабым умом ну никак не могу! — заметил Виктор.
И ещё одну стопку водки махом опрокинул в рот, немного скривил лицо, но почему-то ничем закусывать не стал, а лишь глубоко вдохнул запах чёрного хлеба, нарезанного аккуратными ломтями, и вновь устремил на шурина вопросительный, заметно посоловевший взгляд. Как Анатолию Петровичу ни хотелось скорей закончить слишком затянувшийся разговор, он не мог сделать этого, не высказав затаившейся где-то в самой глубине его разума, выношенной давным-давно мысли: