11
Разбирая в тишине рабочего кабинета ежедневную почту, которой обычно набиралась целая папка, Анатолий Петрович среди множества документов, писем, заявлений увидел вызов на весеннюю сессию из института, где заочно учился на факультете “Экономика и организация строительного производства”. Вылетать надо было не позже, чем через четыре, максимум — пять дней. Таким образом, времени для окончательной подготовки почти не оставалось... Правда, все письменные контрольные он сумел отослать в течение зимы, но оставалось ещё выполнить несколько чертежей несущих балок перекрытий многоэтажного дома и рассчитать их прочность. Для этого срочно требовалось, во-первых, взять за свой счёт отпуск, а во-вторых, найти такое уединённое место, где можно было бы с головой погрузиться в выполнение учебных заданий.
Написать необходимое заявление и сообщить о нём по телефону в Якутск своему непосредственному начальнику, председателю республиканской “Сельхозхимии” Ляпунову оказалось делом десяти минут. А вот где, у кого как можно скорей да укромней приютиться на несколько дней, надо было ещё хорошенько подумать. И вдруг Анатолия Петровича всерьёз осенила мысленная вспышка: “А попрошусь-ка я во временные постояльцы к Марии! Лучшего места ведь всё равно не найти: весь день, пока она будет на работе, квартирой смогу распоряжаться по собственному усмотрению!.. Соседи меня, надеюсь, не знают, так что вряд ли будут по всяким пустякам беспокоить...” И он, не теряя время, через секретаршу вызвал нового агрохимика. Буквально через пять минут она вошла к нему, смущённая, с опущенными глазами, и, скромно сев на предложенный стул, стоявший у стола совещаний, покорно замерла...
— Мария Васильевна, — заговорил Анатолий Петрович. — Я боюсь показаться назойливым, но в связи с тем, что мне необходимо срочно подготовиться к сессии, — представьте, я всё ещё студент! — осмеливаюсь попросить вас на несколько дней приютить меня у себя! Обещаю быть в высшей степени порядочным человеком! Ну, так как?
Услышав неожиданную просьбу, Мария Васильевна сразу как-то вся преобразилась: подняла свои большие, с грустинкою глаза, вспыхнувшие чистым светом, щёки её густо покрыл розовый румянец, и она, словно решив что-то важное для себя, твёрдо произнесла:
— Да, конечно, поживите! У меня вам никто мешать не будет! Я ведь смогу даже помочь вам, к примеру, по химии! Только...
— Что замолчала! Говори, раз начала, — поддержал её Анатолий Петрович голосом, уже успевшим привыкнуть к начальственному тону.
— Только ведь разные нехорошие слухи поползут, сначала — по нашей организации, потом — и по всему городу. Я-то человек маленький, а вы в городе у всех на виду, тем более — партийный! Ещё объясняться перед руководством придётся. Вас это не смущает?