— У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.
— Да нет. Просто подобные методы вызывают во мне вполне зрелый протест. Ну не воспринимаю я всерьёз подобные писульки.
Эмка лишь пожала плечами и кивнув, убежала с найденными анализами к тому, кто ее за ними послал.
Я вернулась в кабинет Петровича и тут как раз позвони Рогозин.
— Привет, красотка!
— Привет! Ты по делу?
— Эх, все время забываю, что ты супрезанятая девушка. Я без дела. Но хотел пригласить тебя куда…
— Не сегодня, — перебила я Женю, — Ибо в ближайшей перспективе работа и отдых. Или я скоро упаду без ног.
— Очень жаль, но я не буду терять надежды и бла-бла-бла.
— Кстати, погоди! Ты что-нибудь узнал про нашу самозванку?
Рогозин замолчал, вспоминая видимо о ком я сейчас веду речь.
— Ну про девушку в психушке, — шепотом подсказала я ему.
— А, нет, я и думать про нее забыл. Был уверен, что и ты тоже, между прочим.
"Интересно, с чего это такая уверенность?" — подумала я, но вслух сказала совсем другое.
— Ну вот и займись, если есть желание.
— А что взамен?
— Ну… если тебя устроит, то так и быть, схожу с тобой на свидание.
— Ха… ну всё, жди, детка, новостей! И готовься к лучшему дню в своей жизни!
"Ну-ну, мачо… посмотрим, чего ты стоишь на самом деле…"
Ну с хожу я с тобой на свидание, но на большее даже не рассчитывай!
Вечером встретила Эмку в коридоре первого этажа.
— Слушай, я тут подумала. А что, если я сама подежурю вместо тебя одну ночку?
— Да легко, мне не жалко. Только когда ты собралась выходить, если и так половину недели работаешь по ночам? Ты, мать, так свалишься скоро.
— А я попрошу убрать одну смену. В конце концов притворюсь больной, можно даже справочку достать.
— Ага, из психбольницы, — засмеялась подруга.
— Да нет, у нашей Матвеевой мать стоматолог в поликлинике, она хвасталась, что любую справку достать может, если заколоть надо.
— Так чего ж ты раньше молчала? Я бы сто раз уже купила.
— Ага, болтать не мешки ворочать. Это уж так, на крайний случай. Если не дадут отгул так, то ей позвоню.
Мы переоделись и вышли из здания больницы. Как-то за всеми заботами я совсем позабыла про судьбу усадьбы, а меж тем, сейчас, идя по главной аллее двора, вдруг отчётливо осознала, что именно по этой самой аллее вели приговоренных в их последний путь. А там, за домом, на заднем дворе — лужайка превратилась в общую могилу.
— Ты чего? Замерзла? — Эмка погладила меня по плечу и меня будто током ударило.
— Слушай, а ты чувствуешь что-нибудь?
Она молча кивнула.
— Постоянно. Не скажу, что это легко, но я привыкла.
Я округлила глаза.
— Ты хочешь сказать, что ощущаешь такие места? И какие эти ощущения? Тебе больно? Шум в ушах? Крики в голове?