Глава 4
— Я в состоянии дойти сама, — отпустила локоть Кира и махнула им рукой. Чувствовала себя, как кусок мяса, пропущенный через мясорубку, но в провожатых уже не нуждалась.
— Обсудим все позже, — шепотом добавила, развернулась, придерживаясь за стену, посмотрела на свои босые ноги (туфли остались лежать где-то на кухне) и пошлепала к соседней двери.
Позади послышался щелчок закрываемой двери. Но тут же, к своему удивлению, услышала голос Вилла.
— Ты даже не скажешь мне спасибо? — он говорил тихо, но я прекрасно его слышала.
Ну вот что за волк? Столько яда в голосе и сарказма, что не благодарить, а плюнуть в лицо хочется. Но я девочка воспитанная, поэтому, сделала вид, что ничего не заметила, полуобернулась и тихо проговорила:
— Благодарю за спасенную жизнь. Я этого никогда не забуду.
— А поцеловать спасителя, как в ваших тупых любовных романчиках пишут? — он криво усмехнулся и оперся плечом на стену, сложил руки на груди и выгнул вопросительно бровь.
Вот тут, конечно, каюсь. Многолетняя неприязнь оказалась сильнее благодарности и я не сдержалась, фыркнула, оглядела его оценивающе и проговорила:
— А харя не треснет, нет?
Он медленно выпрямился, а уже через мгновение впечатал меня в стену. Я от удивления дар речи потеряла. Огромными глазами смотрела на него и не могла подобрать подходящее ругательство. А он времени зря не терял, растянул мои руки над головой и перехватил своей рукой, не давая оказать сопротивление.
— Ты же не будешь кричать, — прошептал на ухо, обдавая горячим дыханием, — внизу все услышат.
— Ты что себе позволяешь? — прошипела и забилась в его руках. Он лишь теснее прижался ко мне, буквально размазывая меня по стене.
— Неужели, ты ни этого добивалась сегодня? — хмыкнул он, проводя носом по шее.
Я забилась еще сильнее. Но молча. Только свидетелей нам не хватало. У-у-у, ненавижу. Ненавижу-ненавижу! Не трогай шею, животное! И он перестал. Взглянул на меня довольным взглядом и накрыл мой рот своими губами. Жетско, нагло, уверенно. Скользнул языком по губам, проник внутрь и огладил мой язык. Так томительно и сладко, что я бы заурчала от удовольствия, если бы это сделал кто-нибудь другой, а не этот самоуверенный, наглый индюк! Так что! Прикусила его язык, с удовольствием отметила, как он вздрогнул и отпрянул, но не отпустил.
— Я… я… — захлебывалась возмущением и вдруг прекратила сопротивляться. С брезгливостью проговорила: — я вся тобой провоняю.
ПРОДА ОТ 28.08
— Скажем, что ты пошатнулась от слабости, и я тебя подхватил, когда ты едва не упала, — осклабился он.