— Аня, — голос Должанова подвёл. — Ань, я…
Он застегнул ремень на брюках и сделал шаг ко мне, а потом протянул руку и прикоснулся к лицу, дрогнувшим пальцем поймав стекающую солёную каплю. И именно в этот момент калёное стекло между мной и моими эмоциями треснуло и осыпалось. Я вздрогнула, задохнувшись от всего того, что ощутила. Дёрнулась от его ладони будто обжёгшись.
— Не трогай меня, — на удивление голос оказался твёрдым.
Я поднялась и села, с омерзением почувствовав, как у меня внутри колыхнулась чужеродная жидкость и вытекла, испачкав бёдра.
— Фенек, я… прости меня…
Я спустилась на пол и подобрала свои вещи. Подняла глаза и посмотрела прямо в Ромины. Испытала даже какое-то злорадство, когда увидела в них растерянность, скорее даже пришибленность. Произнесла чётко и громко, лишь потом осознав, что такая уверенность после подобного может свидетельствовать о надвигающейся истерике.
— Никогда больше не называй меня так. Никак не называй. Ты меня изнасиловал, Рома. Так что единственное моё желание — чтобы ты горел в аду.
Я не позволила своим рукам дрожать, когда надевала трусы и натягивала колготки. Когда обувалась и застёгивала пальто. Я едва не вздрогнула, когда Роман поднял руку, чтобы задержать меня у двери, но тут же опустил. Наверное, он что-то увидел в моих глазах такое, что заставило его отступить и просто опереться на дверной косяк.
И только снаружи, стоило холодному воздуху ворваться в мои лёгкие, меня скрутило так, что я согнулась пополам. Это была какая-то дикая судорога, потому что я не могла ни вдохнуть, ни крикнуть, ни зарыдать. Я упала на колени прямо в грязь и закашлялась.
Ненавижу тебя, Рома. Ненавижу!
Когда приступ кашля схлынул, я вытащила дрожащими пальцами телефон и набрала Яну.
— Привет, как погуляли на встрече выпускников? — раздался весёлый голос подруги.
То, о чём она говорила, будто было в прошлой жизни. Было ДО.
— Ян, — голос сорвался, потому что больше я держать себя в руках не могла. Я даже встать из лужи не пыталась, так и стояла на коленях.
— Ань, что случилось? — Яна насторожилась. — Где ты?
— Рома… — рыдания потоком хлынули из меня, выворачивая горло наизнанку. — Он… я не хотела, Яна, а он… будто не слышал меня…
— Где ты находишься? — в трубке вдруг раздался жёсткий голос Лекса, и это меня немного отрезвило.
— Возле его дома.
— Выйди из двора и жди меня около хлебного ларька. Я сейчас приеду.
— Не надо, Лёш, я такси вызову. Я просто пальто испачкала, не хочу машину твою марать.
Собой. Потому что именно такой я себя ощущала: грязной, замаранной. И хотела скорее под воду, отскрести от себя всё это дерьмо, вымыть изнутри