Это был мой новый командир роты капитан Зульфар Мифтахов, казанский татарин.
На меня он не обратил никакого внимания, увлеченный наблюдением за замполитом Августиновским, именуемым в роте "Мандавошкой" за свой малый рост и пакостный характер. Августиновский подобрал с земли свой скарб и начал скрестись в дверь вагончика прапорщиков.
Зульфар вышел из вагончика и властно позвал:
- Часовой!
Молодой воин в каске и бронежилете, с автоматом за спиной на полусогнутых метнулся к командиру:
- Товарищ капитан... рядовой... по вашему приказанию...
- Оружие к осмотру!
Я бы не дел.
Честное слово - я бы не дал.
Командир роты был пьян, от него несло брагой, но будь он трезвым, я бы всё равно не дал осматривать свое оружие, если бы стоял на часах. Пожалуй, я бы даже применил оружие по капитану, если он попытался вырвать у меня автомат силой.
Читайте Устав. В Уставе всё сказано.
"Часовой - лицо неприкосновенное"!!!
Ни один шакал не смеет прикасаться к часовому.
Смените с поста, тогда хоть с ботинками сожрите, а пока я на посту - пристрелю, как высморкаюсь.
Даже раздумывать не стану.
За полтора года Армия отучила меня думать своей головой и приучила пользоваться положениями уставов и наставлений. На каждом разводе караула в меня вдалбливали необходимость применения оружия хоть по Министру Обороны, если он попытается нарушить границы моего поста.
Пока я стою на посту - я охраняю свою Родину!
Вся моя Родина, весь великий и могучий Союз Советских Социалистических Республик для меня в эти два часа - тут. Под моей охраной и обороной.
Десятки тысяч часовых одновременно со мной охраняют десятки тысяч постов. Пока все мы, пока каждый из нас стоит на своем посту - моя Родина под нашей охраной и обороной.
Умру, но пост нарушить не позволю.
Только так!
Сменить меня с поста имеют право только мой разводящий, начальник караула и дежурный по полку. Только этих троих я подпущу к себе.
С того момента как я сказал "пост принял" до той секунды, когда я произнесу "пост сдал", я не имею права исполнять чьи-либо команды и приказы. На своем посту - я единственный главнокомандующий. Наоборот, это мои приказы обязательны для исполнения всеми, кто проходит мимо, под страхом применения мной оружия на поражение.
Я - своей головой, своей жизнью и своей свободой отвечаю за неприкосновенность вверенного под мою охрану и оборону поста.
И уж автомат-то я точно никому не дам.
Мне легче пристрелить проверяющего, чем подпустить его к себе ближе, чем на пять шагов. Любой трибунал меня оправдает, а комдив своими руками приколет медаль "За б/з" к моей груди и поставит меня в пример всей дивизии.