Петр мчит по дорогам города, нарушая все правила. По пути звоню Карине Аркадьевне и сообщаю, что у меня кровь. Вижу, как у Петра бледнеет лицо, но сейчас важно другое.
— Давайте я позвоню Ярославу Петровичу.
Как раз в этот момент начинает разрываться мой телефон, но я скидываю. Ещё большего волнения мне не нужно. К черту!
— Поздно.
На крыльце клиники уже стоит врач и рассматривает приезжающие машины. Открываю дверь и чуть ли не вываливаюсь наружу, потому что живот снова сковывает болью.
— Ульяночка. Дыши, моя хорошая Сейчас. Давай на каталку.
Как по волшебству, рядом со мной возникает каталка, и мне помогают на неё лечь. Петр неотступно находится рядом.
— Петь, все хорошо. Можешь ехать.
— Нет, Ульян, я останусь.
Нет сил спорить с ним в этом вопросе, и я просто откидываюсь на подголовник. Вокруг все суетятся, а мне ровно. Единственное, что меня волнует, чтобы с детьми все было хорошо. На остальное начхать.
— Ульян, мне нужно тебя посмотреть на кресле. Справишься? Ну и УЗИ после кресла.
Киваю и с трудом поднимаюсь на ноги. Спина грозится разлететься на части от боли. Не понимаю, что происходит, но делаю все, что от меня зависит. Пытаюсь унять волнение, потому что прекрасно понимаю, что сделаю только хуже, если буду трястись.
— Так, угрозы я пока не вижу. Укоротилась шейка матки. Нужно УЗИ.
— Это серьезно?
Голос дрожит от переполняющих меня эмоций. Вот сейчас мне становится страшно за моих крошек. Не хочу думать о плохом. Но нервы сделают свое черное дело, а ведь меня предупреждали.
— Главное, не нервничай. Все можно поправить.
УЗИ подтверждает, что с детьми все хорошо, и это успокаивает. Меня ведут оформлять в стационар, потому что Карина Аркадьевна наотрез отказывается меня отпускать, пока я не пройду полное обследование, и пока не будет оказано отсутствие угрозы. Я не против, хоть и не люблю все эти больницы.
— Карина Аркадьевна, у меня к вам просьба.
— Слушаю тебя.
— Можете попросить персонал не впускать сюда Ярослава?
Врач удивленно приоткрывает рот и какое-то время молча хлопает глазами.
— Но…
— Пожалуйста.
— Хорошо, я передам охране.
Ну вот, ещё один вопрос решен, и я могу на какое-то время забыть об отце своих детей. Как так получается, что, стоит мне впустить кого-то в сердце, этот человек задевает за самое больное? Телефон звонит не переставая, но я игнорирую. Что он может мне сказать? Опять что-нибудь наплетет про высокие чувства и о том, как рад обрести семью? Бред чистой воды. Если бы все было так, не было бы Марины.
Выглядываю в коридор и с радостью замечаю Петра.
— Ульяна, вы как? Ярослав Петрович звонил.