— Здравствуй, Кудряш. Ты как?
Подхожу ближе и замираю в метре от него.
— Всё в норме, Илья, — слегка расслабляюсь и могу ему наконец-то улыбнуться. — У тебя очень красивая спутница.
— Ревнуешь?
В коридоре темно, но я вижу, что он улыбается тоже.
— Ещё чего, Громов! — щёки становятся пунцовыми и буквально пылают.
Я радуюсь тому, что этого он видеть не может.
— Ты счастлива? — спрашивает негромко Илья.
— Я — да, — говорю ему истинную правду. — У меня самая лучшая дочка на свете. Я назвала её Викторией, победительницей.
— Очень красивое имя, Кудряш, — хвалит Илья.
— Спасибо, я знаю.
Хочу сказать ему, что мне пора идти — Ромка наверняка ищет меня в зале, но Громов неожиданно берет меня за кисть руки и притягивает к себе. Я утыкаюсь ладонями в его грудь, ощущаю под пиджаком и рубашкой твёрдые литые мышцы. Жадно вдыхаю запах его парфюма и позволяю себя удерживать. Если бы хотела — оттолкнула, ударила, сбежала. Но я продолжаю стоять и чувствовать, как его ладони опускаются на мою поясницу.
После рождения дочери у меня ещё ни разу не было секса. И задолго до родов тоже. Возможно, именно поэтому внизу живота всё скручивается в тугой узел и сильно пульсирует от его сумасшедшей близости.
— Я спросил, счастлива ли ты с ним?
Молчу, потому что не знаю что ему на это ответить. Рядом с Ромкой ровно, спокойно, легко и без надрыва. Но можно ли это назвать истинным счастьем?
— Я приехал за тобой, Кудряш, — произносит он хриплым голосом, вызывая очередные приятные покалывания внизу живота.
В коридоре слышатся чьи-то торопливые шаги, и я тут же отодвигаюсь от Ильи. Достаточно вовремя, потому что прямо в нашу сторону приближается Ромка.
— Вот ты где, Альбина. Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить, — он щурится в темноте.
Смотрит то на меня, то на Громова. Наверняка что-то подозревает, но вслух не озвучивает.
Когда мы выходим в зал, то Игнашев знакомит меня с мэром и его женой. Знакомство приятное, поэтому я не отвлекаюсь, а с удовольствием поддерживаю с ними разговор интуитивно чувствуя на себе его взгляды.
* * *
— Я поведу, — напоминаю Ромке, потому что сегодня он употреблял алкоголь, а я — нет.
Его движения расслабленные, рубашка расстегнута на две верхних пуговицы, а движения зрачков хаотичные и "стеклянные". Он забирается на заднее сиденье автомобиля и, к счастью, сразу же засыпает. Возможно, был сложный день или алкоголя в его крови было слишком много, но я радуюсь возможности ехать за рулем в молчании и собственных раздумьях.