* * *
После ужина мне отвели гостевую спальню.
За окном стояла непроглядная темень, но на часах было всего восемь. Поэтому я решил позвонить Богданову Алексею, отцу Миланы.
Он ответил на звонок после четвёртого гудка.
— Алексей Валентинович? — спросил я и внезапно понял, что растерял все слова, которые планировал произнести. — Это Арсений. Покровский, — зачем-то уточнил, хотя был уверен, что отец Миланы узнал меня по голосу.
— И что тебе от меня надо, Арсений Покровский? — холодным тоном поинтересовался Богданов.
— Хочу принести соболезнования по поводу утраты Миланы.
Во рту было сухо и немного царапало в горле от неловкости ситуации. Но имя бывшей невесты я произнёс легко, без видимых трудностей. Даже слишком легко для человека, сходившего по ней с ума.
Кажется, что Богданов понял мои чувства даже раньше меня. Родители обладает волшебным чутьём, когда дело касается их детей. Они сразу отделяют искренние переживания и соболезнования от тех, что произносятся только потому, что так надо.
Я всё ещё не понял, когда успел перейти в разряд посторонних людей. Но я произносил слова вслух, а они проходили мимо моего сердца.
— Тебя не было на похоронах, — внезапно резко произнёс Богданов.
— Я не мог. Но сегодня навестил могилу Миланы.
— Мила была беременна. Семь недель, — отрывисто сообщил Богданов.
— Что?!
Ответом мне послужила тишина. Богданов сбросил звонок, даже не попрощавшись. Я выматерился, бросив телефон на стол.
— А что ты хотел? — раздался голос брата. Ваня стоял в дверях, отпивая виски. — Тебе пить не предлагаю.
— Я и не хочу пить. За текущий год я выжрал норму спиртного на несколько лет вперёд.
— Не звони Богданову, — продолжил начатую тему брат. — Нечего тревожить родителя, пусть даже и ребёнком у него была оторва Мила. К тому же…
Брат сделал глоток и покатал спиртное на языке.
— К тому же он считает, что ты виноват в смерти Милы.
— Я?
— Да. Вы же поссорились. Бурно поссорились. Потом у вас обоих началась ломка, как у заядлых наркоманов. Милана накуролесила. С летальным исходом. Тебе повезло больше.
— Мы поссорились за два месяца до её гибели. Как я могу быть виноватым? — спросил я.
— Горюющему отцу ты не докажешь своей правоты. И ни за что не переубедишь. Мой тебе совет — займись своей жизнью и работой. Кажется, ты хотел вернуться к управлению фирмой?
— Вернусь, — пообещал я. — Только сначала вникну в курс дел.
— Не торопись, Арс. У меня всё под контролем. Сначала приведи в порядок мысли.
* * *
Этим вечером я улёгся в кровать до непривычного рано. Проворачил в голове всё произошедшее.