Он опустил меня и отошел, при этом не думая даже выйти и оставить меня одну.
Сгорая от стыда и злости, поднялась и начала быстро ополаскиваться. Вряд ли Воскресенский разглядит на мне что-то новое, но все равно неприятно.
Когда я закончила с водными процедурами, даже удостоилась от Дмитрия Сергеевича короткого:
— Справилась за четыре минуты. Похвально.
Он что, время засекал?!
— У меня была мотивация, — мрачно ответила я, кутаясь в полотенце. Когда на тебя смотрит посторонний мужчина, пока принимаешь душ, как-то не хочется нежиться в теплой воде.
— И какая же? — поинтересовался мужчина.
— Моя мотивация — вы, — не стала юлить я.
Он плавно пересек расстояние между нами, тем самым вынуждая меня сделать интуитивный шаг назад. Склонился к моему уху и, вызывая своим дыханием мурашки по телу, прошептал:
— Опять выкаешь? — а сильные пальцы начали мягко растирать чувствительную кожу на шее. От его прикосновения по телу проходили терпко-сладкие импульсы. — Что мне надо еще сделать, чтобы ты перестала? Может, оказаться глубоко в тебе уже не пальцами и…
Я просто оторопела от его откровенных слов!
— Прекратите! — потребовала, сделав еще один шаг назад, но наткнулась на холодный бортик ванны.
— Знаешь, я передумал, — Дмитрий Сергеевич усмехнулся, скользнул по шее вниз, погладил ложбинку между грудью и бархатным тоном сообщил мне на ухо: — Есть что-то в твоем пикантное отстраненном обращении. Я буду трахать тебя, а ты выкрикивать "Дмитрий Сергеевич". Как тебе эта картинка?
Хотела было возмутиться, но вдруг поняла: он просто надо мной издевается! И при этом пристально наблюдает за моей мимикой.
Спокойно, Вика, спокойно. Не стоит вестись на откровенную провокацию.
— Хватит сжимать кулачки и представлять мою мучительную смерть, — насмешливо протянул Воскресенский. — Иди одеваться. Тебе высушат волосы уже в салоне.
И босс, словно бы ничего и не произошло, покинул ванную. Я, чуть ли не скрипя зубами, натянула банный халат и вышла следом, но направилась в свою комнату.
Там я подсушила кое-как волосы полотенцем и собрала их в простую косу — иную прическу на мокрой голове довольно сложно сделать. Не став заморачиваться с выбором одежды, достала из выбранных Илоной вещей джинсы и простую белую футболку — у меня плохой вкус, мне можно. К тому же, меня несомненно переоденут в салоне. По этой же причине я не взяла с собой сумочку, только захватила телефон, который предварительно выключила. Мне все названивал и писал отец с тем же требованием — приехать. Ему я отчего-то доверяла меньше, чем Воскресенскому, потому даже мысли не допускала о возвращении домой. Нет уж. Там у меня никаких шансов на нормальную жизнь, а в Москве… Судьба любит устраивать сюрпризы. Может, очередной ее поворот поможет мне выбраться из капкана своих ошибок немного раньше, чем я придумаю, как расторгнуть договор?