— Выходи. Быстро!
— Но я не…
— Мышка, выходи или я дверь сломаю.
Я, ничего не понимая, выбралась из ванной. Босс был злой и очень даже — скулы заострились, желваки ходили по лицу, а сам он был напряженный, так что все кубики отчетливо проступали на его оголенном торсе. И такое ощущение, что тронь его — взорвется.
Я сделала неосознанный шаг назад и возмущенно спросила:
— В чем я провинилась на этот раз?
Но он же, буквально отсканировав меня взглядом, ответил мне вопросом:
— Ничего не болит? Как себя чувствуешь?
Я безмерно удивилась. Почему у меня должно что-то болеть?
— Мышка, я жду ответ! — нетерпеливо протянул мужчина.
— Не болит… — несколько растерянно отозвалась я, но затем вспылила: — Нормально, разве что вы мое самочувствие ухудшаете.
— Не ерничай, — сквозь зубы прошипел Дмитрий Сергеевич и, рывком взяв за запястье, потащил куда-то.
— Куда вы меня ведете?! — я попыталась вырваться, но ничего не получилось. Его пальцы сжали мою руку сильнее, уже вызывая легкую боль.
— Едем к врачу, а теперь, будь добра, помолчи. А то у меня такое чувство, что легче тебя придушить, чем нянчиться.
— К врачу? Зачем? — все же кое-как вывернулась из его захвата, но обрадоваться не успела — меня мгновенно подняли на руки. Босс, будто бы не взрослого человека несет, как ни в чем не бывало продолжил путь. А я не решилась на сопротивление — силы не равны, и падать с высоты его роста будет довольно больно.
— Эвтаназию буду на тебе пробовать, — зло ответил Воскресенский.
— Что?!
— Просто идем к врачу. Нам надо кое-что проверить.
Я даже слов не нашла! Хотя нет, нашла:
— Вы собираетесь полуголым идти на прием? — намекая на обнаженный торс, которому мужчина сейчас прижимал меня, произнесла я.
— К дьяволу. Главное, что ты одета.
До его машины мы дошли в тишине — я думала, зачем мне доктор, а он… Не знаю, Воскресенский просто злился на непонятно что и неясно кого. Что могло произойти за десять минут моего отсутствия?
Дмитрий Сергеевич посадил меня на пассажирское сиденье, сам забрался на водительское и завел двигатель. И это все молча, зло и как-то нервно. А еще… Сложно не признать, что выглядел он привлекательно и приковывал взгляд — точно зверь, который просчитывает действия противника до мельчайших деталей.
— С этого дня ты ничего не ешь и не пьешь, если меня нет рядом. Понятно? — поставил перед фактом Воскресенский, при этом с силой сжимая руль.
— Вы мне, наконец, поясните, что произошло?! — не выдержала я.
— Я совершил ошибку, — спокойно, но со стальными нотками в голосе, сообщил он. — Что вчера было у тебя в стакане?