Я затаилась у вешалки, как в окопе. Казалось бы, чего не знала — все видела на фото в «Инстаграме» и в клипе на «Девушку из дождя», но нет. К такому я была однозначно не готова. Плоское изображение с ожившим Аполлоном не сравнить.
Прикусила губу, чтобы не захныкать от эстетического наслаждения. И встретила его сощуренный взгляд в зеркальном отражении.
— Прости, — ляпнула.
Тут же споткнулась, перевернула вешалку и вскрикнула «ой!». Я бросилась поднимать все, что упало, но он резко остановил.
— Оставь.
Тимур ухватил меня за руку, а я спрятала глаза, чтобы не пялится так откровенно на его широкую грудь и пресс, и…
Ай-я-яй, Волкова, какие развратные к тебе захаживали мыслишки.
— Меня отпустили, я не нужна? — собравшись с силами, выдавила из себя, спотыкаясь через слог.
— Конечно, нужна, — заявил Тимур.
Встал, потянул и меня за собой, накинул свитер и ветровку поверх. Я с удивлением посмотрела на него.
— Что? Не могу же я оставить тебя без обеда.
Глава 5
— Да, это ежедневная борьба за место под солнцем. Чуть зазевался, и ты вне игры. Начинай заново карабкаться, — устало, но не переставая улыбаться, произнес Тимур.
Как раз в тот миг, когда на стол поставили наш заказ — самые сочные и аппетитные бургеры во всей Москве. Пальцы зачесались, но я сдержала порыв: негоже показаться парню мечты неаккуратной обжорой.
— Не скромничай, ты итак звезда. — Надела перчатки и отломила кусочек булки, в то время как Тимур жадно вгрызался в бутерброд. — У тебя почти миллион подписчиков, это немало.
— И немного, — вроде бы безразлично пожал плечами, но явно же задела за живое. — Мои песни по-прежнему держат за «неформат». В ротацию на радио берут одну из десяти. То им не нравится рифма, то сленг. Эта слишком сложная, а эта простовата. Я переделываю, скрипя сердцем, выкидываю неугодные слова, а они все равно находят повод отказать. Без Карины я бы, наверное, давно все бросил. Сколько раз хотел сдаться, так получал от нее подзатыльник.
Я мысленно расцеловала эту своенравную женщину.
— Ты все делаешь правильно. Твои слушатели любят тебя.
Я люблю тебя, — так и хотела добавить, но прикусила язык.
Тимур кивнул и вернулся к поеданию бургера, но от меня не ускользнула ухмылка.
— Ладно, — прожевав, вновь заговорил он. — Что мы только обо мне. Ты как? Как твой парень или жених?
— А его нет, — заявила, довольная собой.
— В каком смысле?
Только поймав взгляд на выпирающем животе, поняла, что сболтнула совсем не то.
Черт.
— Он бросил меня, но я уже пережила это, — попыталась отмахнуться.
— Как бросил? Из-за ребенка?
Не вышло, Тимур не купился. Скулы выделились, брови сошлись на переносице — таким хмурым редко видела всегда лучезарного парня. Вспомнила его песню об отце и догадалась, в чем суть: он ведь рос с одной мамой да сестрами и был единственным мужчиной в большой семье.