Но не успела сильно обрадоваться, так как нас позвала Карина. И дальше все закрутилось в вихре эмоций.
Я провела на съемочной площадке уже несколько часов. Но мое участие в сегодняшних съемках ограничилось парой коротких крупных планов, которые не сильно-то мне удавались. Представьте, оказывается, существовали десятки способов оборачиваться назад! И как я жила без этой информации?
В очередной раз я сделала все не так, и режиссер начал что-то пылко доказывать Карине. Я напряглась: нервы натянулись и вот-вот готовились сдать. Чуть вздрогнула, когда на плечи легли теплые ладони.
— Расслабься, — тихо прошептал Тимур, — я тоже в первый раз сильно нервничал. А тебе волноваться нельзя.
Он посмотрел на живот такими добрыми глазами.
— Теперь вдохни и выдохни.
Тимур переместил руки на талию, и полчища мурашки устроили забег по моей спине.
— Эй, ребят, снимайте, — крикнул, а потом придвинулся ближе, зарываясь носом в волосы.
Знала бы какую-нибудь дыхательную методику, обязательно бы воспользовалась. Потому что я, черт возьми, забыла, как дышать! Прикрыла глаза, уплывая в другую реальность. Туда, где сейчас мы были одни. И все взаправду.
— Обернись, — без касания обожгли его губы.
И я посмотрела на него через плечо из-под полуопущенных ресниц.
— Снято! Перфекто, Тим. Не прошло и полгода.
Я смутилась, но быстро позабыла об этом, когда все вокруг засобирались и стали расходиться. Тимур один из первых махнул рукой и вышел прочь.
А как же поцелуй любви? — хотелось крикнуть вслед.
Но выяснилось, что сегодня ему не суждено было сбыться. И только зря истратила весь освежитель дыхания.
— Завтра обещают дождь, поэтому съемки планируем послезавтра, но там сориентируемся по погоде, — трещала без умолку Карина, выдавая тысячу и одно слово в минуту.
— Так я свободна? — с нотой сожаления спросила я.
Нещадно мало времени мне отвели с Аморским, но возмущаться не смела — это было больше, чем я могла когда-либо мечтать.
— Думаю да. Зайди к Тимуру, может, он что обсудить хочет. А так на связи, милая, — сказала женщина, и от ее тона стало тепло.
При всей своей напускной жесткости она была приятной и довольно мягкой с теми, кто ей нравился. Например, с Аммуром. И почему-то теперь со мной. Удивительно.
В соседний кабинет, который временно служил Аморскому гримеркой, я прокралась на цыпочках и осторожно постучала. Никто не ответил. Я толкнула дверь, и та открылась сама.
По-моему, у меня подскочила температура. И градусов этак до сорока. Я обнаружила переодевающегося Тимура: он только сбросил черную футболку и ковырялся в телефоне с голым — мамочка дорогая, каким идеальным — торсом, не подозревая о вторжении.