– Да что они там, с ума все посходили?! – кричал он, в бессильной ярости бросаясь на Рудольфа. – Что же это творится?
Но настоящие неприятности, как выяснилось вскоре, ещё только начинались.
Весть о случившейся вчера в корчме резне распространялась со скоростью пожара, обрастая по пути всё новыми и новыми подробностями, и к вечеру о ней уже знал весь город. Едва стемнело, к улице Синей Сойки двинулась большущая толпа, вооружённая лопатами, факелами и дрекольем, и распалённая пивом и злобой.
– Думаю, вам лучше уйти, – сказал Рудольф, выглянув в окошко и теперь запирая дверь.
– А ты? – опешил Бликса.
– Вряд ли они пришли за мной.
– Ты думаешь, они будут разбираться?
– Чего спорите? – угрюмо вмешался Телли. – Всё равно уже поздно.
Рудольф не ответил.
Старый тополь уже давно не был преградой – и сами обитатели Рудольфова особняка, и разные бродяги уже растащили на дрова все ветки и макушку. Толпа запрудила улицу, по крыше дома загремели камни.
– Эй, душегубцы! А ну выходите, лекаришки поганые!
– Отпирай, Рудольф!
– Где энтот, Лис который? Пушшай выйдет!
– А не то дом сожгём!
– Верно! Петуха им пустить. За «Петуха»!
– Эта… красного!
Подобранная кем-то прогнившая балка тараном ударила в ставни, оконное стекло со звоном лопнуло. Кто-то влез на крышу, кровлю разобрать побоялся, но от злобы помочился в трубу. Угли в камине противно зашипели, комнату наполнила вонь. Шутку на улице встретили хохотом и улюлюканьем и с новой силой набросились на дверь.
Рудольф встал:
– Я выйду.
– С ума сошёл! – вскочил Телли.
– Должен же им кто-то сказать, что Жуги здесь нет! Пусти.
Решительным движеньем отстранив мальчишку, старьёвщик снял засов и распахнул дверь. Толпа невольно притихла, только пламя факелов, потрескивая, трепетало на ветру. Взгляд Рудольфа медленно скользил по серым, в сумерках почти неразличимым лицам горожан.
– Чего пришли? – сказал он наконец. – Это мой дом. Вы все меня знаете. Я вам зла не делал.
Толпа зашевелилась.
– Где этот… рыжий?
– Да, иде он?
Рудольф нахмурился.
– Его здесь нет. Стражники сегодня уже обыскивали дом.
«Врёшь, тута он!», – загомонили люди. – «Негде больше…», «Выйдет пусть только… сами разберёмся…».
Кто-то бросил камень. Ещё. Рудольф шатнулся, ухватился за косяк и медленно осел на ступеньки крыльца. Едва соображая, что делает, Телли выскочил и едва успел подхватить старика. Закусил губу и обернулся к толпе.
– Вы что ж творите, гады?!
И в этот момент наружу высунулся Рик.
Толпа охнула разом и сдала назад. Взревела:
– Вон он!
– Вона!
– Бесовское отродье! Бей его!
– Бей! Бей!
Кто-то спешно проталкивался назад, другой наоборот лез вперёд, толпа сливалась в серое бесформенное месиво – свет факелов в глазах, оскаленные зубы, палки, камни, кулаки. Рудольф с неровной ссадиной на лбу… Слёзы мешали смотреть, Тил чувствовал, как что-то злобное, отчаянное поднимается в груди, комком клокочет в горле. В один короткий миг как будто что-то вдруг открылось в голове, он вскинул руки – не то закрываясь, не то для удара, и… стал выкрикивать: