Меньше всего мне хотелось высказывать брату всё то, что вертелось на языке. Не хотелось выглядеть глупой и слабой. Признать хоть раз свою ошибку.
И с мужем разборки устраивать при брате я тоже не собиралась.
— Магдалина рожает, — выдавила я из себя, вспомнив, что есть вещи и поважнее.
— Что?!
— Что слышал, — не удержалась от грубости. Но мне было обидно, что он так легко меня отдаёт этому волку.
— Ариана… — протянул Уильям. Что-то хотел сказать мне, но не сказал. — Потом поговорим. А сейчас уезжайте.
Не то чтобы я жаждала присутствовать на родах, но волновалась за невестку. Моя мать умерла, рожая меня. И я слишком хорошо осознавала какой это риск — дать новую жизнь кому-то.
Брат уже направился к выходу, но я остановила его спросив:
— Ты хоть сообщишь, как всё закончится? — голос мой дрогнул и горло сдавил спазм. На глазах навернулись слёзы.
— Конечно.
Не знаю, отчего мне стало так тоскливо. Возможно, я всерьёз переживала за Магдалину. Или только сейчас осознала, что навсегда покину свой дом.
Эмоции разъедали живьём, как тысячи плотоядных жучков труп случайно сбитой собаки на обочине тракта. Но только я была жива.
И я решила выплеснуть их все на одного оборотня.
Красный волк разрушил мою жизнь — я отплачу ему тем же.
— И как это понимать? — процедила я, подавив слёзы. — Ты просил молчать и первым делом побежал с утра к моему брату с докладом. Почему он разозлился? Что ты ему наплёл?
Жду ответа, но вместо этого ловлю на себе лишь долгий взгляд. Муж смотрит так, будто видит меня впервые.
— Поговорим в дороге, ты слышала брата, не стоит задерживаться.
Адриан не стал ждать, когда я соглашусь или последую за ним. Он взял меня за руку и потянул за собой. И я послушно поплелась следом. Потому что его тёплая ладонь, слегка сжимающая мою, выбила из меня весь запал к сопротивлению.
Очухалась я только в карете.
— А как же Скорпион? — метнулась я к маленькому окошку, надеясь высмотреть любимого коня.
— Его доставят домой. Сядь, Ариана.
Карета покачнулась, тронувшись с места, и я уселась на пустое сидение. Подальше от мужа.
Я опасалась, что с нами поедут близнецы, и тогда нам не удастся поговорить, но зря. Мы снова остались вдвоём. Только вот желание говорить у меня отпало.
— Ты злишься, — констатировал Адриан.
В ответ я только фыркнула. Надо же, какой догадливый.
— Пойми, оставаться в доме маркиза было рискованно.
— А моё мнение вообще не учитывается?
— Я принял решение после твоего ухода вчера, и оно было единственно верным.
Сложив руки на груди, я откинулась на бархатную спинку и отвернулась к окну. Смотреть на мужа не хотелось. Я боялась сорваться.