Жена без памяти (Романовская) - страница 28

Социальные сети? Где-то же она наверняка должна быть… Судя по фотографиям Вероника отдыхала активно, а значит точно выкладывала в сеть какие-нибудь снимки. Она набрала в поисковике свои данные и тот тут же выдал ей пару похожих страниц. Вконтакте и инстаграм, где с аватарки весело улыбалась яркая и симпатичная девушка.

И Ника в очередной раз понимала, что никогда бы она не позволила себе позировать в такой призывной позе, да еще и выставлять это на всеобщее обозрение.

Она вновь задумалась, решая неразрешимое… может ли потеря памяти стереть привычки? Ведь если она умела прежде чистить зубы, то и сейчас делала это без заминки.

Ника попробовала встать в позу, как на картинке и… тело будто отдельно от нее выполнило все как надо.

«Очень похоже…»

Все оказалось намного легче, чем она предполагала.

Кивнув самой себе, вновь села перед планшетом, понимая, что инстаграм вряд ли что-то даст, там ведь ни переписок толком, ничего. А вот Вконтакте…

Но тут же огорченно вздохнула. Она не сможет восстановить пароль. Она даже номер телефона прошлый не знает, и спрашивать у мужа нет никакого смысла, вряд ли он скажет. Да и страшно.

С каждым днем Артур ходил все хмурнее, и вот-вот готов был взорваться. Ну по крайней мере, ей, Нике, так казалось.

А еще ей все чаще стало казаться, что она бьется головой в закрытую дверь. Что бы она ни пыталась найти, как бы ни старалась вспомнить, все не имело значения, потому что не давало результата. Вокруг не было никого, кто бы мог ей помочь, кроме мужа. Но у него она боялась даже спросить, хочет ли он есть и когда придет домой.

Вероника и сама не смогла бы объяснить свой страх перед ним - он просто был и все. Иногда он сковывал по рукам и ногам, закрывая рот на замок, а иногда, когда никого не было дома, заставлял ее кричать в ванной, на всякий случай на всю мощность включив воду. Этот страх был сильнее её, намного сильнее и противостоять ему она не могла. Еще не научилась.

Ника не чувствовала, что живёт. Она как будто все еще спала в той душной палате, и просто наблюдала свою жизнь с стороны, как во сне.

А ведь она живая… Живая!

Ей порой хотелось кричать об этом. Нике казалось, что ее заперли в этой большой и красивой клетке, и попытка выйти отсюда грозит смертью.

Жить без собственного Я, без памяти – это значит быть никем. Она даже не знала, какой у нее характер и есть ли он вообще. И что заставляет ее говорить так тихо, или вовсе молчать? Как понять, что в ней еще осталось что-то настоящее и живое. И у кого узнать, что она не робот?

На поиски ответов на эти вопрос уходили дни и недели, но ничего не менялось. Все как-то шло себе ни шатко и не валко, сменяя утро вечером и наоборот.