Хотя кое-что все-таки, наконец, случилось, вырвав её из пучины отчаяния и тягомотной пустоты и подарив надежду на что-то светлое.
Однажды Нике сняли бинты и повязки.
- Дорогая, - как всегда официально и даже немного торжественно при посторонних, провозгласил муж, - Кажется, завтра ты сможешь начать новую жизнь.
Сказал так, будто они находились в каком-нибудь глупом кино пятидесятых годов, так пафосно прозвучали его слова. Дома-то он разговаривал совсем по-другому. Холодно, редко и только по делу.
Ника удивлённо уставилась на него, не совсем понимая, что именно он имеет ввиду.
- Я сегодня разговаривал с доктором, он сказал пора.
«Надо же… а мне и словом не обмолвился. Ну правильно, я же всего лишь жена Артура. Кукла. Придаток. Женщина без памяти и прошлого…»
Почему от этого стало очень обидно, а, впрочем, не так уж это и важно. Совсем скоро она увидит свое лицо и это было так волнительно и страшно, что остальные эмоции надолго просто не задерживались в голове.
Когда ЭТО случилось, единственное, о чем она попросила мужа и врача, так это оставить ее одну. Наедине с самой собой.
Она боялась показать настоящие эмоции, и боялась, что они будут не такими, как надо. Она боялась увидеть себя и больше всего реакции мужа. Что, если там не она? Не Ника? Или она не такая, как хотелось… что, если там пустота, ноль, дыра?
Она не видела себя три месяца. Точнее сказать в ее нынешнем положении, она не видела себя никогда. Ни разу, ни одного дня, ни минуты. И вот сейчас… Та-да-да-дам.
Из зеркала на нее смотрела девушка со шрамами, но шрамы эти не были ужасны. Те же непонятного цвета глаза, что и у девушки на фото, аккуратный рот, тонкий, слегка курносый нос, высокие скулы.
Ника ощупала, едва касаясь пальцами, кожу на лице, стараясь навсегда запомнить эти ощущения.
В отражение на нее смотрела Ника. Та Ника, которая была на фотографиях. Та Ника, что вышла замуж за Артура четыре года назад. Это была она. Вероника Смольнова.
Из груди вырвался вздох облегчения.
АРТУР
Смольнов крупными шагами мерил кабинет и орал в трубку, напустив в голос как можно больше негодования и злости.
- В смысле опять не нашел? Леха, ты задрал, ты понимаешь?! Да я плевать хотел на твои проблемы! У меня своих хоть *опой жуй.
Артур все больше распалялся, так как друг Алексей вновь задерживал долг. И надо сказать, совсем немаленькую сумму.
- Да мне плевать, что тебя кончат, - орал он в трубку, - Мне верни, потом что хочешь делай. Все, я тебе все сказал.
С Лехой они дружили лет с пяти. Тогда еще папаша Смольнов не чурался бедного друга Гриши Плотова, с которым по молодости вместе служил в морпехе.