— Отдаю. Она не является артефактом или единичным экземпляром, если ты беспокоишься, что к Алукарду попадет нечто опасное. Эта книга о снятии бессмертия. Одна из десяти, но и она бесполезна для него, хотя я рад, что он этого не знает. Так мы вызволим твоих родных без особых проблем.
Варя смотрела на Эйша и не могла вымолвить ни слова. Он добровольно помогал ей?! После ее признания?!
— Спасибо, — прохрипела она враз севшим голосом. — Спасибо большое. — И прижала к себе книгу.
Эйш дернул уголком губ, чуть приподнимая их, и кивнул.
— Я должен оберегать тебя.
— Не должен, — тихо проговорила Варя, понимая, что идет по тонкому льду, но отзывчивость Эйша задела ее за живое. Таким вниманием от посторонних она не была избалована, да и не ожидала его. Скорее морально готовилась пробраться ночью и тайно выкрасть нужный фолиант, а потом собиралась бежать из дома, где ее так радушно встретили.
Договорить она не смогла, слова застряли в горле, но Эйш положил свою руку на плечо и спокойно сказал:
— Ты моя невеста, Вара, к тому же человек с таким редким даром. Я хочу и могу тебе помогать, заботиться о тебе. Это… очень приятно, — как-то неуверенно закончил Эйш и убрал медленно руку.
— Но почему?
Варя не понимала его мотивов. А то, что непонятно, часто пугает своими вымышленными опасностями. За все года, что она провела в Бухаресте, а потом в Петербурге, Варя вынесла лишь одно — духи коварны и веры им быть не не может. Человек для них сродни деревянной игрушке, которую удобно дергать за ниточки, что приделали к себе сами люди: семья, любимые, тайные желания, опасные секреты — у каждого есть свои собственные нити, и не обрезать их — одна непременно останется. Это человеку их сложно почувствовать, а за Пеленой любое создание учует, найдет и дернет человечка за слабое место.
Эйш молчал, подливая на раскаленную сковороду страхов и сомнений еще больше масла. Сердце трепыхалось в неровном ритме, гулко отдаваясь эхом в ушах.
— Я выбрал тебя, — наконец-то ответил Эйш Вальду. — И теперь ты моя невеста.
Варя понимала, что сейчас не место и не время выяснять причины поступков древнего, но она боялась, что может не узнать их никогда.
— На аукционе была только я из виталис.
Эйш нахмурился, сжимая тонкие губы в линию. Злится? Или думает? Варя терялась в определениях. Слишком необычное лицо, слишком необычное создание Пелены!
— Верно, — подтвердил древний и улыбнулся. — Но я сам выбрал тебя и сделал моей невестой.
— А кто же еще? — не поняла Варя, но древний смотрел на нее внимательным взглядом, словно пытаясь понять ее вопрос, а затем грустно выдохнул: