— Вытащи у меня амулет… он во внутреннем кармане, — хрипел Зейд, стараясь не потерять сознание от ранения. Варя чувствовала, что парень держится из последних сил. Она просунула руку под куртку и услышала его болезненное шипение, но времени на извинения совсем не осталось. Пальцы нащупали холодный округлый предмет, и она сразу вытянула его наружу, показывая на раскрытой ладони Зейду.
— Ты умеешь выбивать Искру? — спросил он, тяжело дыша.
— Я умею выбивать Огонь, — ответила Варя и сразу же сжала амулет двумя руками, зашептав над ним заклинание. Слова лились легко, ведь она часто использовала его в лесах Трансильвании с отцом. Ладони обожгло жаром, и Варя увидела, как несколько искорок просочилось через сжатые пальцы. Они взлетели вверх, заискрились и вспыхнули ярче, озаряя лес. Шепотки усилились, а монстры, что прятались в тенях, замерли. Варя чувствовала их спиной, ловила такую неуемную жажду. Конечно, они почувствовали ее сразу.
Огонь вырвался из ладоней ярким пламенем, Зейд от удивления открыл рот и завороженно наблюдал, как Варя умело обводит их в кольцо, преграждая доступ детям Пелены. На какое-то время они будут в безопасности.
— Где ты такому научилась? — удивленно спросил Зейд.
Варя замкнула круг и растерла ладони, позволяя искрам осыпаться на ее одежду. Это всегда помогало, как дополнительный щит. Ее амулеты подозрительно молчали, ни нагреваясь и ни охлаждаясь, будто и не работали вовсе. Жаль в этот раз она не взяла с собой Вили, хотя в таком лесу и маленькому брауни было слишком опасно.
— Эйш… кхмм мастер Вальду сообщил же за ужином, что я из семьи волхвов.
Зейд криво улыбнулся и сразу сморщился от боли:
— Не стесняйся, я же знаю, что у вас близкие отношения. Ой, не смотри так снова. Я просто имею в виду — теплые семейные отношения. Понятное дело ты не будешь называть его по титулу. И про твою семью я помню, только удивлен, что ты оказалась таким мастером. Я до сих пор не умею зажигать Огонь.
— Потому что считаешь себя умнее других, — сказала Варя и высунула язык, а потом засмеялась, наблюдая как вытягивается лицо чернокнижника. Зейд нахмурился, а потом тоже растянул губы в улыбке.
— То есть ты хочешь сказать, что я засранец, поэтому и не получается.
— Если бы все зависело от характера и чистоты помыслов, то добрые люди были бы непобедимы.
— Значит, в добро ты не особо веришь?
— Я верю в жертву, Зейд. Нельзя победить, не отдав что-то взамен. Ты, как чернокнижник, должен хорошо знать, как дорого стоит темная энергия.
— Не поспоришь, — хмыкнул парень, — мозги у тебя есть. Да, моя магия всегда берет плату по счетам, но я все-таки надеялся, что поплачу за свой дар еще лет так эдак сто.