Дворцовый парк окружали прорезанные в стенах замка своды, арки вдоль длинного коридора выходили прямо в цветущий сад с вымощенными камнем аллеями. Именно там Вильгельм догнал графа и, преградив тому путь, поспешно сделал лёгкий поклон, как того требовали правила этикета.
— Прошу прощения за неподходящий выбор времени и места, граф Карлайл, но мне необходимо с вами поговорить.
— Не сейчас, Вильгельм, — Юргенс Карлайл обошёл его и стремительной походкой направился дальше.
Вот только молодого герцога было не так легко сбить с намеченного пути.
— Сэр, я вынужден настоять, — Вильгельм вновь преградил ему дорогу у очередной арки с выходом в сад. — Я прошу руки вашей дочери, граф Карлайл. Мы обвенчаемся с ней со всеми почестями в храме Святого Витера.
— Что ж, Вильгельм, — невозмутимо отозвался военачальник, — уверен, моя дочь Мелисандра будет счастлива это услышать.
— Вам прекрасно известно, что я говорю о вашей младшей дочери Яре, граф.
— Тогда и вам, герцог Брей, должно быть известно, что Яра не может сочетаться свящёнными узами брака до тех пор, пока её старшая сестра ходит в девицах, — жёстко отчеканил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Более того, я уже говорил Яре, что ваша с ней связь выходит за рамки приличия, что порождает молву и бросает тень на имя всей семьи. Это неприемлемо!
Против воли губы герцога скривились в ироничной улыбке — его опасения подтвердились. Он тщетно ждал Яру в яблоневой роще, где они по утрам тайно встречались. Не появилась она сегодня и на нижнем дворе — там, где благодаря Яре каждое утро на вымощенной булыжником площади разводили огонь, а женщины суетились у огромного котла на железной треноге. Младшая дочь военачальника никогда не чуралась бедности и любого труда. Она кормила нищих и обездоленных, помогала немощным, ухаживала за стариками, а детей учила грамоте и военному делу. Горожане любили Яру, Вильгельм слышал, как вчера они выкрикивали её имя.
Когда после битвы процессия шла по главной улице города, люди падали на колени и молились. Некоторые бросались на шею своим защитникам. Сам Вильгельм, с торчащим из его плеча обломком стрелы, шёл по левую руку от графа в челе процессии. Он не мог отыскать взглядом свою любимую в столпотворении ликующих горожан, но её имя звучало по всей площади.