После битвы он, как никогда ранее, был убеждён — в это смутное время их с Ярой жизни могут в любой момент оборваться. Ведь вчера они оба могли пасть в бою! И если есть возможность обрести счастье с любимой женщиной здесь и сейчас, то он её не упустит! Пусть оно продлится недолго, если такую участь уготовил им Всевышний. Он любит Яру, а она любит его — и только это имеет значение!
— Граф Карлайл, — произнёс он, поморщившись от боли, когда в его раненое плечо врезалось плечо графа. — Мне понятны ваши стремления, но если вы не дадите разрешения на наш с Ярой брак, я буду вынужден просить его у его величества.
Юргенс Карлайл сбился с шага, и, остановившись, повернулся к Вильгельму:
— Да хоть у самого дьявола! — вспылил королевский военачальник.
После чего стремительно направился прочь, оставив герцога стоять в пустынном коридоре.
Герцог Брей был зол, но и сдаваться он не собирался. Если Карлайл настолько одержим собственной честью, то он возьмёт у Яры то, без чего честь графа не будет стоить и ломаного гроша. А чтобы смыть позор со своего имени, Юргенсу Карлайлу придётся дать разрешение на этот брак!
И стоило лишь королевскому военачальнику скрыться за поворотом, как со стороны сада послышались лёгкий шорох и хруст сухой ветки. Вильгельм тут же метнулся к арке, чтобы перехватить шпиона и, наткнувшись на спрятавшуюся за выступом стены прислужницу Карлайлов, сперва растерялся.
— Ваша светлость… — выдохнула женщина, пряча испуганный взгляд. — Госпожа… Яра просила передать… что будет ждать вас в полночь в яблоневой роще….
Глава 6
Стоило лишь вечернему сумраку опуститься на славный город Винсдорф, как северяне на берегу вновь принялись жечь костры под ритмы своих языческих бубнов. Будто потерпев неудачу на поле боя, они решили взять противников измором, с упорством и настойчивостью воздействуя на горожан, подавляя и испытывая их волю.
На это и был расчёт. В ночное время нижний двор всегда был плохо освещен. А этой ночью даже тусклый свет из окон бедняков не падал на вымощенную камнем мостовую. Измождённые горожане прятались в своих домах за плотно затворёнными ставнями, и даже стража на крепостных стенах теряла бдительность под воздействием навязчивых звуков, издаваемых язычниками.
Никто не заметил, как под покровом темноты группа северян вплавь обошла главные ворота. Со стены дозорные были бессильны что-либо рассмотреть — лишь холодное мерцание луны отражалось на поверхности реки, изредка покрываясь рябью. А когда появление чужаков стало очевидным, было уже слишком поздно — колокол на главной башне не успел разразиться тревожным набатом.