Яра поспешно выставила перед собой руки, внимательно всматриваясь в свои ладони — ничего. Кожа была в саже и копоти, но абсолютно ничего не напоминало о том неукротимом огне, который рвался из них наружу… Если, конечно, ей это не привиделось. Да и сами руки были будто не её вовсе: ни огрубевшей кожи, ни коротко остриженных ногтей. Кожа ладоней была хоть и грязной, но нежной, как у ребёнка, что означало одно — её обладательница никогда в руках не держала ничего тяжелее рамки для вышивания. А это точно не могло иметь с Ярой ничего общего.
Девушка нахмурилась, качнув головой, и на лицо ей тут же упала прядь волос… почему-то ярко-красного цвета. А в бликах заходящего солнца они и вовсе показались ей ярче огня. Яра недоуменно скосила глаза: так и есть — под тёмным налётом сажи на её волосах наружу пробивался буйный алый цвет… И она уже не могла понять, что её сейчас пугало больше: язычники в непосредственной близости или же произошедшие с ней странные изменения. Но всё оказалось намного хуже, когда девушка поняла, что под шкурой, которой её кто-то заботливо укрыл, она была абсолютно нагая…
Вцепившись в неё, Яра резко выпрямилась и с разворота врезалась в сидящего рядом с ней северянина. И не кабы какого северянина, а именно того, которого она выпустила из темницы взамен на освобождение Вильгельма. И сейчас в его напряжённом взгляде Яра прочла свой приговор…
Нет, он не улыбался и не злорадствовал, как его соплеменники. Он просто смотрел, внимательно и изучающе, что было для Яры в стократ хуже.
Глядя в её широко распахнутые от ужаса глаза, Стэйн лишь молча протянул ей бурдюк с водой. И несмотря на то, что девушку действительно мучила жажда, а губы совсем пересохли, она инстинктивно отшатнулась от его руки, будто вместо воды северянин держал в ней ядовитую змею. Попыталась вскочить на ноги, но после долгого бездействия те затекли и не слушались — подняться получилось лишь с третьей попытки. Поплотнее сомкнув на себе края выделанной шкуры, она обвела безумным взглядом место, в котором находилась: здесь было не менее двух дюжин варваров, отчего драккар казался слишком тесным. Почти все они сидели, подпирая спинами оба борта. Несколько северян стояло на носу судна, а среди них и викинг с пронзительными синими глазами — Эйнар Молодой Волк — именно о нём рассказывал старый Иакин. Проклятый варвар, чей образ являлся ей в кошмарных снах, и которого она могла убить ещё на стене. Могла, но почему-то замешкалась, а её стрела так и не достигла цели.
Вцепившись в своё одеяние, Яра всматривалась в бескрайние морские просторы в надежде увидеть берега родной Англии, но её окружала лишь водная гладь, которую бороздили быстроходные ладьи северян. Скалили зубы драконьи головы на их форштевнях, а за укрепленными на бортах боевыми щитами мелькали головы викингов. Целое войско!