Цену за лечение он заломил такую, что у нас просто не оказалось такой суммы! И дело не в том, что мы с Маньяком унылые бомжи, просто цена оказалась завышенной… Раз в пять завышенной! Это по моим прикидкам в пять, а Маньяк счел, что во все десять!
В итоге… мы торговались с Жидом, чтоб ему дети к старости в кашу гадили, минут сорок, а Маньяка вообще пришлось удалить из помещения, чтоб он не оторвал знахарю голову. Я бы и сам с удовольствием это сделал, но приходилось терпеть – вариантов–то других нет! И эта сволочь это прекрасно понимает, вот и решил подзаработать на чужой беде. Ну ничего, земля квадратная — за углом встретимся!
Примерно эту же мысль (правда сплошь на матах) озвучил Маньяк, когда я «порадовал» его известием, что денег у нас осталось пара споранов, чтоб живчик развести, а всё остальное, как и почти все патроны, ушло в карман жадного знахаря.
— И чего делать будем? — спросил чуть успокоившийся, он всё ещё злой Маньяк.
Я пожал плечами:
— Этот урод, чтоб ему Гиппократ с трёхвёдерной клизмой приснился, сказал, что Резкий только через пару недель из больницы выйдет, а полностью оживет ещё через неделю.
— Понятно… Но я вообще–то конкретно нас и сейчас имел ввиду.
— А мы сейчас… да что мы? Нам бы сейчас пожрать и поспать, ну и помыться было бы хорошо.
— Это, да! Только денег нам этот урод оставил максимум на ночлег в каком-нибудь клоповнике!
— Пойдём к Меломану, авось не выгонит пару приятелей в трудной ситуации за порог.
На площади у входа в заведение Меломана, толпилась компания рейдеров. Как шесть человек могут образовать толпу на немаленькой площади? Могут! Вполне могут: слишком громко и неприятно говорят, с эдакой «блатной» развязностью с тянущимися гласными и съедаемыми согласными звуками, вроде «сышь, Сява, ты не кипиши, сё нармааля буит»; и смех глумливый, злой, в котором нет ни веселья, ни радости – так, обозначение, что организму, издавшему эти звуки, смешно.
В своём прежнем мире я всегда старался обходить такие компании стороной — не то, чтоб я трусил, но кому нужны лишние проблемы. А в Улье давно перестал обращать на них внимание: всякий рейдер расслабляется на свой вкус; ребята явно пьяненькие и под наркотой — ничего необычного. Правда немного царапнуло то, что вид у них… все в новом камуфляже, какие–то слишком чистенькие и холёные, и смотрят на всё вокруг презрительно, как горожане из двадцать первого века, внезапно оказавшиеся по щиколотку в грязи и навозе деревенской улицы века семнадцатого.
Проходя к двери в бар, я случайно толкнул одного из этой компании своим объёмистым рюкзаком. Не придав этому значения (ну толкнул да толкнул, что такого – не хрен стоять кучей на проходе), я пошёл было дальше, но вслед раздался окрик: