Через пару дней история с Эдиком повторилась. Только вот Ани, чтобы вступиться за друга-ботаника, рядом не оказалось.
Сегодня ночью прихватил первый морозец, и с утра всё было покрыто острыми белоснежными иголочками инея. Я чувствовала, как начинают замерзать коленки, хотя от остановки до школы идти не более пяти-семи минут. Теперь я стала стараться сбежать пораньше из дома, чтобы не ехать со сводным братом на машине. То ещё удовольствие видеть фыркающую Ирина и плотоядные ухмылочки Ларинцева по пути к школе. Благо ещё Должанов в другой стороне города живёт, и его привозит водитель. А то можно было бы с ума сойти с такими попутчиками.
Поэтому я решила ни нервировать ни себя, ни Шевцова, тем более, что последний был только за после моих заверений, что я и словом не обмолвлюсь его папочке.
Только лишь я вышла из автобуса, как встретила непривычно довольного Чагина.
— Привет, Яна, — растянулся он в улыбке, поправив пальцем съехавшие по переносице очки.
— Привет, Эдик, — я тоже вежливо улыбнулась.
— А Ани сегодня в школе не будет.
— Да, я знаю, она мне писала вчера, — вспомнила я. — Кажется, какой-то конкурс по физике сегодня в первой гимназии проходит.
— Областная Олимпиада, вообще-то, — Эдик глянул на меня так, словно я сморозила глупость, не отличив чёрное от белого.
Я пожала плечами.
— А можно я сегодня с тобой сяду? По химии, Елена Арнольдовна предупреждала, должна быть лабораторная, может, тебе помощь понадобится.
Чтож, Эдик заботился о друзьях как мог. Думаю, с лабораторной я бы и сама справилась, но не хотелось обижать товарища.
— Конечно.
Помощь Чагина мне на лабораторной и правда пригодилась. Глицерин и глюкозу распознать в пробирках с помощью реактива мне удалось и самой, а вот определить, в какой пробирке белок — никак.
— Вуаля, — победно сверкнул глазами Эдик, аккуратно колыхнув жидкость, ставшую ярко-фиолетовой.
На литературе и истории он тоже сел со мной, а потом куда-то ушёл на перемене. Мало ли куда, да и я рада была отдохнуть от него и беспрестанно сыплющихся на меня фактов из абсолютно разных сфер науки. Без Степановой мне было скучно, и почему-то жутко захотелось услышать Алёнкин голос. Стоя в коридоре у окна, я проболтала с ней всю большую перемену, даже на обед не пошла.
А когда вернулась в класс, обнаружила Эдика за другой партой. Он шмыгал носом, прижимая железный пенал к лицу.