— А потом ты обижаешься, что я называю тебя бестолочью. Я про мазь.
— А…
Мои щёки в очередной раз за этот час вспыхнули. Такими темпами, на них тоже появятся ожоги.
— Дома уже.
— Сейчас.
Спорить бесполезно. Себе дороже. Я раскрыла коробку и достала тюбик. Отвинтила крышку и выдавила слегка желтоватый гель. Руки дрожали. Аккуратно, чтобы полы пальто не распахнулись, я просунула руку и размазала гель по коже чуть ниже шеи. Сначала было холодно, но потом кожа стала успокаиваться и печь меньше. Лекарство и правда помогло. Хорошо хоть на груди сильно не попало, кожа там слишком нежная, да и бюстгальтер спас, а вот в районе третьей пуговицы пекло сильно.
— Это Ирка сделала?
Тётя Соня в детстве всегда говорила мне, что ябедничать нехорошо. И как бы мне не хотелось надуть щёки и угукнуть, я всё же сдержалась.
— Нет. Просто поднос взяла неудачно.
— Врёшь, — цедит сквозь зубы Шевцов, а потом резко тормозит, свернув автомобиль на обочину.
Я не ожидала такого манёвра, и по инерции дёрнулась вперёд, почти слетев с сидения. Едва успела поймать полы пальто, чтобы те не распахнулись, обнажив грудь. Лекс — псих. Это данность, не подлежащая сомнению.
Он разворачивается ко мне и дёргает за рукав, возвращая обратно в кресло, заставляя сердце отчаянно зайтись в страхе. Я смотрю на по-мужски широкий разворот плеч, кожаная куртка, что сидит как влитая, тонкие губы сердито сжаты.
— А теперь ещё раз спрошу: это сделала Ирка?
И я не смею врать.
— Я не знаю. Наверное…
Мой голос дрожит, взгляд цепляется за нервно сжатые мужские кулаки. Он злится. На меня? Я ведь сказала правду.
— Не. Смей. Мне. Больше. Врать, — шипит, чеканя каждое слово. — Поняла?
Киваю.
— Ответь!
— Лёша, я поняла. Пожалуйста, поехали домой.
Дура я набитая. Он манипулирует мной, запугивает. Зачем? Его жизнь и так под его контролем, зачем ещё и меня контролировать? Сама позволяю, а потом ругаю себя. Нужно это прекращать. Только как?
Шевцов снова заводит мотор и выезжает на дорогу, ведёт плавно и спокойно.
— Кстати, — довольно буднично говорит он. — Сегодня вечером у нас будут гости. Деловой ужин с партнёром отца. Ты должна соответствовать, раз уж теперь ты часть семьи.
Лекс
Я спускаюсь в гостиную аккурат к семи. Николай Ермолаенко — партнёр по бизнесу и друг отца, уже приехал. Но друг, я думаю, он так себе. Такие акулы истинными друзьями не бывают. Однако бизнес-партнёрство у них с отцом уже более двадцати лет, так что да — в какой-то степени Ермолаенко — друг семьи. Ну и конечно же с ним приехал его сын Антон.
Антон Ермолаенко, или попросту Ермолай — мой давний «приятель». Именно так, в кавычках. С Тохой мы знакомы с детства. Только он старше меня на два года, и уже учится в универе. Сколько себя помню, мы всегда соперничали, старались друг другу насолить. Ему всегда нужно было то, что было моим: моя тёлка, победа в заплыве, даже внимание моего отца на совместных мероприятиях, коих за период нашего взросления было не сосчитать.