Она знала, что умирает, потому что видела, как погибает скот от жары и жажды, как вываливаются у мулов почерневшие распухшие языки. Ее язык казался таким же жестким и распухшим. Она уже не могла сглотнуть, а горло саднило от пыли и песка. Если бы только у нее была вода!
– Видимо, придется убедить тебя.
Стройный и смуглый, он был необыкновенно хорош собой. По его словам, он был вторым сыном плантатора из Джорджии, и от манеры Кинкейда ухаживать захватывало дух. Его южный говор, медлительный и тягучий, обволакивал словно мед, он цитировал прекрасные стихи… и не пялился на нее с воловьей преданностью, а смотрел пылко и страстно. Словом, в отличие от неловких юнцов, заикающихся от смущения, Вирджил, красивый и благовоспитанный южный джентльмен, умел обращаться с дамой.
– Мы можем сделать это любым способом, какой ты предпочтешь. – Кинкейд задрал ее юбки.
Соединенные Штаты, территория Нью-Мексико
– Кэндис, не смотри на меня с таким чертовски невинным видом. Ты создана для того, чтобы быть любовницей, ходить в шелках и бархате, бриллиантах и кружевах. Не твой удел превратиться в растрепанную жену какого-то фермера.
– Тогда зачем?..
Ее глаза расширились, когда он небрежно бросил на кровать куртку и присел. Кэндис попыталась подняться. Кинкейд схватил ее и повалил на пол. Она вскрикнула, бешено сопротивляясь и выкручиваясь, и ухитрилась заехать ему ногой в челюсть.
– Ты создана для любви, Кэндис. Ну а брак – это не для меня. – Он крепче сжал ее подбородок.
– Боюсь, дорогая, теперь тебе придется играть по новым правилам. По моим.
– Что ты собираешься делать?
В испуге девушка прижалась к стене крошечной комнатушки, которую они сняли.
Кинкейд приподнял ее подбородок.
Выпустив ее руки, Кинкейд разорвал панталоны Кэндис и обхватил ягодицы. Она почувствовала, как что-то толстое и твердое тычется в нее.
«Яблочко от яблони…» – горько подумала Кэндис.
На следующую ночь они бежали.
Никто, однако, не одобрил ее выбор.
Отец Кэндис наотрез отказал Кинкейду, когда тот обратился к нему.
О, ужас!
Кэндис попятилась.
– Ты лгал! Ты обещал… говорил, что любишь меня! Сказал, что мы поженимся, как только найдем священника.
– Кэндис, я не из тех, кто женится. Она в смятении смотрела на него.
– Ну, Кэндис, даже ты не настолько наивна.
Всю жизнь Кэндис холили и лелеяли. Отец один растил ее и трех братьев. Они перебрались на территорию[1] десять лет назад, еще до того, как та вошла в состав Соединенных Штатов. Кэндис было восемь лет, когда отец внезапно упаковал все вещи, оставил ферму в Теннесси и переехал с детьми в Тусон, чтобы заняться разведением скота на ранчо. Это произошло ровно через месяц после того, как их мать бросила семью, сбежав с другим мужчиной.