– О Боже! – простонал Джек и, склонившись к ее ногам, коснулся ее языком.
Кэндис обхватила его голову руками. Рыдание рвалось из ее груди, волны дрожи пробегали по телу. Напряжение нарастало. Ей казалось, что она больше не вынесет.
Внезапно окружающий мир взорвался, и Кэндис закричала. Джек приподнялся и, сжав ее бедра, вонзился в нее, снова и снова заявляя свои права. А затем с протяжным стоном рухнул на нее, содрогаясь в конвульсиях. Уткнувшись лицом в шею Кэндис, Джек простонал:
– Моя.
Несмотря на усталость, Джек провел беспокойную ночь.
Когда на рассвете его нашел Шоцки, Джек сидел на скатке, уставившись на далекие горы, с отсутствующим выражением на лице.
– Пойдем, – улыбнулся Шоцки. – Она девственница. Представляешь?
Джек изумленно посмотрел на брата. Выходит, брак с Кинкейдом не был осуществлен?
– Она вдова, – сказал Джек.
– Как же в таком случае ей удалось сохранить невинность?
– Не имею понятия.
– Так или иначе, но она все еще девственница. Хаука говорит, что ее тщательно осмотрели.
Джек помрачнел, представив, что кто-то осматривал Кэндис. Стиснув зубы, он подавил вспышку гнева.
– Ну что, пошли за твоей невестой? – Шоцки усмехнулся, явно находя ситуацию очень забавной.
– Я не хочу, чтобы она знала правду.
– Постараюсь не проболтаться, – засмеялся Шоцки.
– Не вижу ничего смешного. – Джек бросил на него мрачный взгляд и пошел прочь.
Минуя группу мужчин, собравшихся на охоту, он заметил Хауку верхом на гнедом жеребце. Джек задумался, удастся ли Хауке обуздать вороного, и решил, что едва ли. Он ощутил чувство потери, но его вытеснили другие мысли.
Пригнувшись, он вошел в вигвам. Кэндис уже проснулась. При виде Джека она просияла от радости. Он посмотрел на нее, и его захлестнуло пьянящее чувство. Эта женщина принадлежит ему!
– Пойдем, – сказал Джек.
Кэндис поднялась, придерживая одеяло, по-прежнему заменявшее ей одежду.
– Что случилось?
– Я обменял тебя.
– И мы можем уехать?
– Чуть позже. – Джек взял ее за локоть. – Пойдем. Для начала тебе нужно выкупаться.
Она повернулась к нему лицом, неосознанно положив руку на его обнаженную грудь. Джек замер, и они оба уставились на ее ладонь, казавшуюся удивительно бледной по сравнению с его смуглой кожей.
Джек взял ее руку в свою.
– Иисусе! – вымолвил он.
Сломанные ногти кровоточили, костяшки пальцев были ободраны, пересохшая кожа шелушилась. Исцарапанные ладони покрылись струпьями, запястья воспалились.
Подняв голову, он встретил ее взгляд. Сердце Джека болезненно сжалось при виде светившегося в ее глазах доверия.
– Нужно привести тебя в порядок, – глухо сказал он.