– Кочис так назвал его? – удивилась Кэндис.
– Что ж, это имя подходит ему. – Кэндис продела листья между прутьями. – Но почему Кочис дал ему имя?
Луси улыбнулась и, коснувшись ее плеча, что-то проговорила на языке апачей. Шоцки перевел:
– Загляни внутрь.
– Тебе нравится Джек? – полюбопытствовала Кэндис, вытащив из кучи травы пучок длиной в три фута.
– Нет. Они тяжелые.
– Ты знаешь его под именем Сэвидж. Тревога закралась в душу Кэндис.
– Я научу ее. В конце концов она теперь моя сестра. – Луси осеклась и прикусила губу, а братья обменялись быстрыми взглядами.
– Да. – Луси бросила на нее взгляд, не прекращая работы. – Это большая честь – получить славное имя от великого воина, сына вождя. А ведь Джек был совсем мальчиком.
Открыв крышку, Кэндис увидела в корзине глиняный сосуд.
Луси показала Кэндис, как обращаться с медвежьей травой. Ее проворные руки ловко вплетали длинные листья в основу из прутьев.
Джек подошел к Кэндис и взял у нее корзины:
Кэндис поразилась:
– И цела? – Джек затаил дыхание.
– Не ожидал увидеть тебя так скоро.
– Откуда ты знаешь эту женщину, брат?
– Я должен.
– Я надеялась… и молилась, – вздохнула она.
– Пожалуйста! – в отчаянии воскликнула девушка. Нагнувшись, Джек выскочил из вигвама, слыша за спиной приглушенные рыдания. Они звучали в его голове весь день.
– Жаль, что я не знал, – тихо сказал он.
Однако Кэндис представляла собой слишком большую ценность, чтобы Хаука согласился уступить ее. Он потребует множество даров за нее, если не оставит себе в качестве второй жены. Эта мысль была невыносима для Джека.
– Да.
Джек, видимо, угадал ее мысли и поднялся.
– Тебе придется попросить об этом Хауку. Он где-то отсыпается. Перепил прошлой ночью.
– О чем?
Глядя в глаза Джека, Кэндис вдруг осознала, что находится в его объятиях, совершенно нагая, если не считать одеяла. Его твердый торс прижимался к ее мягкой груди. Но почему-то это не казалось неправильным. Ничуть.
Возившаяся у костра Луси встретила его улыбкой, но поскольку Джек не ответил на приветствие, нахмурилась.
– Кому она досталась? – спросил Джек, испытав неимоверное облегчение. – Хауке.
Хаука храпел среди лежавших вповалку воинов. Джек потряс его за плечо, назвав по имени. Спустя пару минут тот открыл один глаз и буркнул:
Когда он подъехал к лагерю, солнце только встало, и в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада. Женщины уже поднялись и хлопотали по хозяйству – Джек ощутил аромат своей любимой похлебки, – но весь остальной лагерь был погружен в непривычную тишину, о причине которой он сразу догадался. Отряд вернулся накануне, и племя отпраздновало победу.