И войдя в свою стихию начала: – Из одной далекой страны, где нещадно палит солнце и просторы омывают бескрайние пески, жил один воин, который слагал саги и стихи, пел песни и вместе со своим другом и учителем он попал на земли викингов, где предводителем был могучий и отважный воин Ульвар, который славился своими подвигами и воспевал Одина…
И Каркушова вошла в роль, жестикулируя, размахивая руками и делая невероятные гримасы рассказывала свою сагу, и даже отметила, что люди притихли и очень внимательно слушали Вареньку. И Каркушова могла поклясться, когда ее рассказ подошел к месту, где отважный и смелый Ульвар умирал на троне, воины потянулись к кубкам, и в их глазах читалось восхищение. У Вари был талант передавать все эмоции и рассказывать истории так, как будто это происходило на самом деле и всё виделось в живых красках.
Когда Варя закончила свою сагу, в зале царила тишина.
– У тебя дар, – нарушил тишину ярл. – Отныне ты будешь нашим скальдом.
Варвара Иванна засветилась словно медный чайник и широко улыбаясь, сделала реверанс и пошла к своему месту, успев заметить, как взгляд Рагнара пристально провожал ее.
С этого самого времени к Каркушовой стали относиться с интересом, и уже многие взгляды парней были повернуты в ее сторону. Варя ликовала, – То ли еще будет… – думала она про себя снова схватившись за еду, но уже за финики и орехи.
Завтра она покажет, чему ее обучил дядя Чан-ли, и Варенька, подперев рукой щеку, загрустила, – Дядя Чан-ли… ох дядя Чан-ли.
Придя под конвоем великанши в свои хоромы, Варя умылась и мысленно составила список всего того, что ей необходимо для житья-бытья. На кровати она увидела свой парик, панталоны, чулки, и как ни странно платье-лохмотья, но к ее удивлению они были выстираны. Ха, – усмехнулась Варвара Иванна, – а из этого мы сделаем занавесочки. Натянув панталоны и рубаху, а также постелив под голову парик-подушку, Варенька любовно обняла остатки своего прошлого и прочитав как мантру двадцать восемь казней Петьки, успокоившись провалилась в сон, где ей снилось село Г., театр и дядя Чан-ли, который что-то говорил.
Проснулась Варя на рассвете. Сквозь незанавешенное окно лился утренний свет. Удивительно, но она крепко проспала ночь. И возвращения в будущее тоже.
Варя воспользовалась ночным горшком, стоявшим под кроватью. Рядом лежала стопка чистых изношенных лоскутьев, служивших, видимо, туалетной бумагой. – И когда это ей успели принести? – недоумевала Варвара.
В животе у нее вновь забурчало. Уже по привычке Варя взглянула в зеркало, умывшись нанесла свой незамысловатый макияж и вздохнув вышла, постучав к Эгне в дверь. Той не было.