— Служи мне верно, — повторил приказ царь.
Воин поднялся с колен и басовито заревел:
— Хайре, Кейсар!
Левкон покровительственно похлопал его по плечу и дал знак закрывать сундуки, чем страж и занялся. Мне же государь сказал:
— Ты, Фароат, возьми столько серебра, сколько унесешь, как видишь, владыка Боспора еще способен купить верность твоих номадов!
Левкон увидев, насколько он богат, совсем раздухарился, и я его понимаю: если сейчас царь остро испытывает нехватку в верных людях, то купить лояльность многих царедворцев, пожалуй, он теперь сможет.
— Хайре, Кейсар! — воплю уже я, ибо знаю — благодарить нужно вовремя и искренне, чтобы не оскудела рука дающего. Подхватываю мешок с серебром, содержимое которого я недавно проверил, и вручаю его Авасию.
Стражник возвращает государю ключи и выходит из сокровищницы, Левкон за ним, а потом уже мы. Владыка собственноручно запирает замок и отдает ключи мне. Он делает это молча, но я понимаю, что вместе с ключами получаю и должность казначея. Должность важную и ответственную. Надеюсь, что ненадолго. Потому, что мне это не нужно. Полагаю, Левкон тоже это разумеет и со временем подберет мне на замену надежного человека. Куда хуже будет, если заговорщикам все же удастся поднять народ против царя. Тогда мне точно несдобровать. Правда, тех, кого сейчас стережет Эксандр, я знаю куда поместить, где никто не помешает разговору по душам. Со мной они заговорят. Я в этом уверен, как и в том, что эта парочка заговор и возглавляет. Верховный жрец, пользующийся авторитетом в народе и казначей государства — власть над умами и деньги...
Глава 4
Секиры и мечи, пики и щиты, прилаженные к поясам, перекинутые через плечи, прикрепленные к спинам и стиснутые в руках, сталкивались, бряцали, стучали и скрежетали. Люди поспешно отбегали в сторону, освобождая воинам дорогу. Еще вчера на улицах Пантикапея несли стражу купеческие наемники, а сегодня в полис вошла сотня "шакалов" из Мирмекия. Они шагали, храня угрюмое молчание. Таким же молчанием их провожали пантикапейцы.
Отряд гнал впереди себя десяток пленников. Их губы почернели от спекшейся крови, рваная одежда потемнела от пота и пыли.
— За что их взяли? — спросил у владельца харчевни молодой эллин.
— За что? — сердито переспросил Солон. — За одно слово, за один взгляд! И завтра им переломают ноги, отрубят руки, а потом и головы.
— А Солон твой, похоже, против царя, — шепнул я на ухо Лиду.
Скиф улыбнулся и ответил:
— Ветер дует — харчевник поворачивается. Этот знает, как угодить любому гостю.