Мы взнуздывали своих коньков и собирались покинуть Пантикапей. Царь поручил мне вернуть в полис Андроника и его гоплитов. Гангрена измены поразила юг царства и едва не перекинулась на столицу. Хорошо, что все-таки сработал план Лида.
Ночные беспорядки трехдневной давности подогрели бунтовщиков. Агора бурлила, ораторы обвиняли во всем царя. Лид поднялся на кафедру и не побоялся напомнить горожанам, что только у царя можно сейчас искать справедливости. И как сказал! Он призвал всех обиженных идти к дворцу и потребовать у государя защиты, мол, так сразу станет ясно каков владыка и есть ли еще в этом полисе правда?!
Поначалу не все шло гладко: толпа шумела, волновалась, источая гнев и злобу, но во дворец вошли только самые уважаемые люди, которым царь и сообщил об измене, а потом попросил навести порядок в столице и защитить не только свое добро, но и царство. Может, в числе царевых "гостей" и были мятежники, но куда больше честных купцов и богатых граждан. Государя они услышали и к вечеру волнения в Пантикапее утихли, а царская тюрьма наполнилась бунтовщиками, чьи имена раньше назвали Гиппиас и Теллус. И список заговорщиков оказался длинным. Гиппиас поведал, что все архонты полисов на юг от столицы — изменники.
Когда из Мирмекия пришло подкрепление, царь решился расстаться со мной и поручил вернуть в Пантикапей войско, чтобы спасти свой трон, а не Гекатея в Синдике. Без сожаления я возвратил государю ключи от сокровищницы и теперь с надеждой смотрю в будущее. Конек игреневой масти уже пытался меня укусить, но это только улучшило мне настроение: в дороге не будет скучно! Имя ему придумал. Назвал Бурым. Ведь Бурый — и в масть, и по характеру.
***
Я, двигался медленно, охваченный приятным утомлением, постепенно сменявшим возбуждение от быстрой скачки. А Фароату казалось, что он ступает неуверенно и мягко и что земля слегка покачивается под ним, так бывало каждый раз, когда он шел пешком после долгой верховой езды. Приятная истома разливалась по телу, и он улыбался сам себе, прислушиваясь к каким-то мыслям, неясным, но относившимся к чему-то хорошему и веселому. Он попробовал разобрать их, не сумел и, желая объяснить свое настроение, подумал: "Скоро война! Наберу много голов, украшу коня вражескими волосами... Будут все завидовать мне, сделаюсь знаменитым..."
...бушки воробушки: малец снова за свое! Я всего лишь думал, как же хорошо скакать и любоваться дикой степью, чувствовать кожей ветер и восторгаться орлом в небе...
Холмы на северо-западе уже розовели от заката, а тут на южном склоне, залегли в крупных камнях темные тени. Стало прохладно. Край вокруг никто из нас не знал, вода в бурдюке была с собой, как и медный котел. Место для ночевки не лучше и не хуже прочих, но на рассвете встающее солнышко и разбудит рано, и согреет.