— Нет!!! Вы обещали! Я сделаю всё, что скажете! Да хоть закройте меня в клетке! Никогда не скажу ничего против! Но, прошу Вас! Спасите Одиннадцатую!
Почему же это так сложно? Этот взгляд, полный надежды и отчаяния, эти дрожащие руки, сжавшие прочную ткань, этот молящий голос… Но, увы, есть вещи, над которыми я не властен.
— Канарейка, послушай! Хозяин приюта убил твою подругу… Мне правда жаль…
Секунду после мне стало страшно…нет, не потому, что я боялся последствий. А потому, что последствия наступили раньше, чем я успел выпустить птичку из своих объятий. Показалось, что из этого тела вышла жизнь, даже при том, что она продолжала дышать. Просто, в одно мгновение, живые глаза стали пустыми, словно их покинула душа…
Никита
— Канарейка, ты чего? — расширенные зрачки, мутные от пелены нахлынувших слёз, широко распахнутые веки, истеричная дрожь по телу. В таком положении она застыла, будто душа отошла, а человеческая оболочка, словно мраморная статуя, осталась в моих руках. — девочка, приди в себя! Позвать врача? Тебе плохо?
Хрупкая ладошка, собрав последние силы, устало опустилась поверх моей. Канарейка проморгала несколько раз, будто пытаясь осознать происходящее.
— Не нужно врача… Я просто… Одиннадцатой правда больше нет? — как бы я хотел сказать, что это ложь! Вернуть ее глазам блеск, который радовал меня ещё несколько мгновений назад. Но, что я могу с этим сделать? Реальность бывает чрезмерно жестокой, особенно с теми, кто ничего не может возразить.
— Да, Малышка… Мне жаль…
— Как это произошло?
— Ублюдок вышел из себя. И…так получилось. — решил, что хотя бы грязные подробности могу от неё утаить, оградив тем самым раненую душу несчастной девочки…
— Извините за дерзость. Могу я немного побыть одна?
Мне страшно оставлять ее в таком состоянии. Совсем молодая, уже сполна хлебнувшая горя, пережив очередное потрясение… Не наделает ли Канарейка глупостей?
— Я предпочел бы остаться рядом.
— Господин — твердый взгляд, с небывалой уверенностью, в упор встретился с моим. — от того, что в этот момент вы дадите мне немного свободы- я не перестану быть вашей вещью! Не исчезну, не пропаду… Именно сейчас я не хочу, чтобы меня кто-либо видел. Позвольте мне, хоть в сердце, проститься с самым близким человеком, которого больше никогда не будет рядом!
Девочка повысила тон! Видимо, впала в отчаяние настолько, что положение, сдержанность и покорность попросту стали не важными… Под этим напором сдался даже я.
— Хорошо, только, не наделай глупостей! Я буду в соседней спальне, и, если что- сразу приду.