Интро Канарейки (Задорожня) - страница 85

— Зачем тебе это было нужно? Я понимаю… Ты не для этого создана… Мои руки и так измазаны кровью, и я бы радо взял его смерть на себя…

Подняла на него мутный взгляд, отрываясь от таких необходимых касаний…

— Нет! Я все сделала правильно… И не жалею, что именно мне пришлось спустить курок! Просто… — снова по лицу хлынули слёзы, и, скрывая их, я прикрыла лицо руками… — Сама не знаю, почему здесь — указала пальцами на сердце — Так больно!

— И опять уткнулась в его крепкую грудь, растирая по брендовой черной рубашке Господина избыток солёной влаги.

— Думаю, нам стоит покинуть это место…

Вышли из подвала в светлый коридор, ведущий к гостиной, и я принялась хаотично, глубоко глотать воздух, которого там, в пропахших кровью стенах, мне слишком недоставало… Силы внезапно оставили разомлевшее тело, звон в ушах мешал воспринимать реальность, и лишь с размытых силуэтов и отголосков невнятных звуков наблюдала, как Никита просил своих ребят "убраться". Вынести мусор, груду мяса и костей, которым ублюдок и был, в самом деле, но почему-то от этих слов не становилось легче… Легче стало, когда сон, подобравшийся к моей опустошенной оболочке, всё же взял своё, и любимые теплые руки подхватили уставшее тело, потерявшее равновесие, в свою уютную, бережную, безопасную колыбель…

Аккуратно, чтобы не спугнуть краткий миг покоя, он нес меня в свою постель, в свою спальню, по которой я, не смотря ни на что, так отчаянно скучала… Я ощущала это сквозь пелену бессознательности, одним восприятием, и невольно отходила от саднящей душевной боли…

Мягкий поцелуй в висок, нежное касание тыльной стороной ладони к щеке, и сладкий, как крепленое вино, шепот…

— Отдыхай, малышка…

Чувствую, что он поднимается с кровати, его тепло покидает меня, оставляя за собою озноб и одинокую тоску, и уходит… Рефлекторно хватаю руку, которой миг назад Никита гладил мою кожу, крепко, насколько могу в полудрёме, сжимаю её, и умоляюще смотрю в глаза удивленного мужчины…

— Останься!

Одного слова, нелепой просьбы достаточно, чтобы взгляд Господина стал неподдельно счастливым, и он остался со мной, а я ощутила невероятное облегчение. Мне необходимо, до боли, безумия нужно его присутствие! Сама прижимаюсь, сама глажу щетину на таком красивом лице, сама смотрю в глаза… Приподнимаюсь, чтобы сократить расстояние между нами, и касаюсь его губ робким, еле ощутимым поцелуем… Именно этот поцелуй стал ключом к клетке, сковавшей зверя!

С самой глубины души, на чувственную кожу, срывается дикий рык, и меня подчиняет себе человек, изголодавшийся по ласке не меньше, чем я сама… Его проворный, настойчивый язык требовательно заполняет собою чуть приоткрытый ротик, изучая его, подстраивая под себя, окуная неопытную девочку в поочерёдно перетекающие волны взаимного наслаждения.