После выпитой микстуры, голова прошла, дышать стало легче. Это — главное. Ему нужна свежая голова. Если Граций и Диара направились во дворец, то он никак не успеет вслед за ними. Тем более, что он обещал ещё приготовить настойку от чахотки. Но это не значит, что он не поедет совсем или будет ждать, пока… Алистер оборвал мысль, сводившую с ума, и невольно сжал кулаки. Потом отправился в лабораторию. Он будет работать день и ночь, но настойка должна быть готова раньше обещанного срока. И у него уже есть идеи.
Алистер подошёл к печи и неуклюже толкнул котелок. Тот упал. Травы, в чёрном мешочке, те, которые он покупал вместе с Диарой, рассыпались по полу. По лаборатории пополз пряный запах галискааса, который почему-то теперь напоминал о ней. Да хотя бы что-нибудь в этом доме могло не напоминать о ней?
Он сосредоточился, пригладил волосы рукой, зажёг печь и закрыл глаза. Так ему лучше думалось. Так, девочка, больная чахоткой…
— Хозяин, — Алистер очнулся, словно внезапно выпал в действительность из своего мира. Пробуждение всегда было болезненным.
— Да, Гастин, — ответил тихо и нехотя.
— Пора ужинать.
Ужин? Значит он уже почти целый день в лаборатории и даже не заметил, как прошло время. Это было хорошо и в то же время болезненно, потому что за всё это время он даже не вспомнил о Диарлинг. Зато теперь воспоминания отозвались такой болью, словно это чужие эмоции сейчас рассыпались в нём фонтаном искр.
Он внимательно посмотрел на дворецкого, служившего ещё отцу верой и правдой. Переживает? Гастин был из тех людей, кто никогда не скажет лишнего слова и замечательно умеет скрывать эмоции. Правда не от эмпатов. Несколько поколений дворецких служивших их старому и древнему роду. Когда они ещё были Де Эурелиусы. Это было давно…
Алистер закрыл глаза, потом выдохнул и снова открыл. Ему некогда предаваться ностальгии. Правда возвращение эмоций отозвалось такой ошеломляющей болью, что он не сразу привык к этому.
— Благодарю, Гастин, — ответил необычно приветливо. Успел прочитать удивление и понимание дворецкого. Слова тут были излишни. За многие годы службы Гастин привык к молчанию хозяина и понимал его без слов. Но сейчас Алистеру жизненно необходимо было с кем-нибудь поговорить.
Ужинал он в столовой, в полном одиночестве, при мрачном мерцании свечей. И вспомнил вдруг, да так отчётливо, как будто это было вчера, ужин с Диарлинг здесь, в этой же столовой. Её чувства вдруг наложились на его. И стало невыносимо душно и темно в этой мрачной комнате. Не хватало света и воздуха. Она боялась его и тосковала здесь, среди этой темноты.