Диара как во сне наблюдала, как к ней приближается Граций. Как насмешливо улыбается принцесса, как медленно к ним идёт Инира. Нет. Она не хочет за него замуж. Никогда! Лучше умереть! Она кинулась прочь из сада, не разбирая дороги.
Ветки больно хлестнули по лицу, когда она свернула с тропинки. Только бы её перестали преследовать! Возможно, ей даже удастся выбраться. Диара бежала так быстро, как только могла. Ей казалось, что стоит ей только остановиться и её тут же догонят. Туфельки, пусть на небольшом, но всё же каблучке, мешали и она сбросила их. И дальше бежала уже босиком. Она не знала, где выход из сада и насколько далеко он простирается по дворцовой территории, но рано или поздно, она должна была куда-то прийти. Через несколько минут, за которые она устала и запыхалась больше чем за час на балу, Диара наконец вышла к небольшой калитке в кованом заборчике, заросшем плющом и ежевикой так сильно, что с трудом можно было разобрать эту самую ограду.
— Может быть, сбежать? — с надеждой спросила Диара, плохо представляя, что дальше делать и как этим воспользоваться.
— Сбежать до отбора не выход. Её Высочество запомнила тебя и вряд ли даст тебе свободно покинуть дворец. А вот после отбора можно попытаться.
— Если это будет вообще возможно.
Диару почему-то одолевали плохие предчувствия. Граций был так уверен, что она никуда от него не денется. Почему? Ему что-то пообещала принцесса? Ответ на эти вопросы она не узнает до завтрашнего дня. И почему то она была уверена, что этот ответ ей не понравится.
Диара прислушалась. Погони не было слышно. Странно, но это не обрадовало её, а даже сильнее напугало. Если за ней не гонятся, значит уверены, что она никуда не уйдёт. Скорее всего, Инира права, и принцесса достанет её везде. Но не сделать эту попытку она просто не могла.
Калитка открылась легко. Значит здесь постоянно ходят. Или же королевский садовник получил указание поддерживать всё в должном порядке? Диара не стала раздумывать, куда она ведёт, а просто шагнула вперёд. За калиткой она даже остановилась на несколько секунд. Настолько разителен был контраст. Перед ней убегала вдаль тропинка, тугой лентой среди полей. Зелень травы и золото колосьев напомнили ей вид из окна дома травника в Римсе. Она опять думала о нём. Диара помотала головой, чтобы избавиться от наваждения и строго сказала себе, что никто, кроме её самой не поможет ей сейчас. А значит и рассчитывать не на что.
Диара огляделась и, не увидев, погони, направилась в поля, по тропинке. Она не думала ни что будет есть, ни что пить, ни то что в таком приметном платье (можно сказать, бальном) её сможет узнать едва ли не любой крестьянин. Главное — она вырвалась. И такой знакомый и пьянящий вкус свободы…