Потирал глаза большими пальцами, чувствуя жжение. Чертовы линзы. Но я рад, что они позволили в мельчайших деталях рассмотреть манящие пухлые губы, покрытые соблазнительной алой помадой. Её рот так удивительно контрастировал с бледной кожей, что от одного взгляда член разрывался от напряжения. А этих взглядов была чертова туча! Так много, что теперь мне просто хотелось выть на луну от нереализованного желания близости…
Мила ушла двадцать минут назад, а я продолжал сидеть в машине, в полной уверенности, что она вот-вот вернётся. Ну, а вдруг увидит в окно, что моя тачка до сих пор торчит на парковке?! Поймёт, что я просто не хочу уезжать…
Но и позвать её с собой ехать дальше тоже не могу. Существует ряд мелких причин и одна, сука, глобальная… И вот остаётся мечтать, что она просто посмотрит в окно, увидит, что я до сих пор в её дворе, каким-нибудь волшебным образом прочитает мои мысли, и вернётся сюда.
А потом мы поедем ко мне домой, и включим первый попавшийся фильм. Любой. Вообще без разницы. И я продолжу её успокаивать. Дальше она прильнёт к моей груди, а я нащупаю её губы. Мила захлопает ресничками, но не оттолкнёт. И тогда я покажу, насколько круто освоил искусство поцелуев. Мы просто будет лежать на диване, и целоваться всю ночь напролёт. Сосаться, говоря на молодёжном сленге, а потом… потом она сама решит, что будет дальше…
Фааааак… Провел ребром ладони в области паха, ощутив, что член снова увеличился в размерах от одних только фантазий о её губах. Я нервно рассмеялся. Это безумие какое-то. Моё собственное наваждение и наказание в одном лице. Такая лапочка… Черт, да Лапина просто не понимала, какой эротизм был заключен в её ангельском облике… Глупышка…
Я еле отдернул себя от неё за секунду до неминуемой катастрофы. До нашего поцелуя. До этого ада, который сулили мне её губы. Так, где же моя золотая медаль за это лютое хладнокровие?!
— Ха… ха… — саркастично выхаркал плевок, скрепя зубами от собственного бессилия.
Мила была другой. В этом и заключалась проблема. Я не мог позволить себе немного потрахать её и потеряться через три недели, как делал на протяжении последних нескольких лет, после того, как моя жизнь кардинально изменилась. Она ни черта обо мне не знала, а я не мог раскрыть ей всех карт.
Так пусть это будет точка. Девчонка хоть порадуется красивым шмоткам, а я перестану выглядеть в её глазах конченым уродом.
Поэтому решил задушить в себе эти непонятно откуда взявшиеся разъедающие душу чувства…
Еще час гонял по ночному мегаполису, ощущая безумный трепет в груди. Да что за дерьмо?! Мне нужно было отвлечься: напиться, включить какой-нибудь дебильный сериал, хотя нет, в таком состоянии могла спасти только порнуха… Примчался домой, и хотел уже пойти под ледяной душ, как вдруг пугающую тишину пространства квартиры разорвала трель домофонного звонка.