Кай глумливо усмехнулся:
— Я снова оказался прав.
— Герти, — Ларс в одну секунду приблизился к ней и взял за руку своими ледяными пальцами. — Мы не тронем тебя. Слово вампира. А сейчас нам пора.
— Слово нечист-ти?
— Ты дрожишь. Я отведу туда, где тепло. Хочешь — верну в комнаты девушек?
— Обещаешь?.. — девушка уже еле шевелила губами.
— Да.
— Поклянись.
Кай закатил глаза и усмехнулся. Ларс же со всей серьёзностью приложил руку к груди:
— Клянусь вечностью, что не трону тебя. Без твоего на это согласия.
— Хор-рошо, — челюсти девушки будто зажили своей жизнью и сейчас лихо отплясывали во рту в тщетной попытке согреться.
Всё её тело тряслось. Не то от ветра. Не то от запоздалого ощущения смертельной опасности.
На плечи легло что-то тяжёлое и мягкое — Ларс укутал Герти собственным шерстяным плащом, от которого пахло морозом и лесом. И повёл обратно.
В этот раз тот же путь показался утомительно сложным. Отогревающиеся конечности сначала не слушались, а потом чувствительность начала возвращаться, обжигая кончики пальцев.
Герти молчала.
Ларс тоже не произнёс ни слова.
Девушка осмысливала, какое страшное влияние оказывают на неё вампирские голоса.
О приближении к человеческим комнатам она узнала по запаху жареного, печёного и, почему-то, пудры. Ларс остановился:
— У вас сейчас трапеза. Дальше я не пойду. Видишь тот поворот?
— С-спасибо.
— До встречи, Гертруда, — произнёс он отстранённо.
«Надеюсь, она случится не скоро».
Ларс, не дожидаясь ответа, просто исчез в темноте коридора.
«Растворился… Как они это делают?»
Герти постояла пару минут, обдумывая, что сказать девицам, и пошла по направлению, указанному вампиром.
В трапезной за длинным столом сидело пятеро уже знакомых Герти женщин. И все, кроме Сиглинд, обернулись на вошедшую.
Вилма удивлённо подняла брови:
— Эта вещь принадлежит господину Ларсу.
— Ой, да, — Герти скинула с плеч тёмно-вишнёвый плащ и повесила на спинку стула напротив Вилмы. Она села за стол и покосилась на чужие тарелки, в которых дымились похлёбка и жаркое. — На меня не накрыли. — девушка взяла ржаной хлебец из корзинки и с упоением вгрызлась в него, забыв про манеры.
— Мы думали, ты не придёшь. — Мирра запнулась и покраснела. — Так скоро.
— Да, если кто-то становится ужином Кая, спит потом по три дня. И ещё месяц отъедается, — Вилма пододвинула к Герти своё жаркое. — Ешь. Мне и бульона хватит. До следующей трапезы ждать шесть часов.
— Спасибо, — Герти не стала отказываться. Она уже согрелась и чувствовала теперь просто зверский голод.
— Испугалась? — Агна участливо смотрела на новенькую.