— Угу, — Герти усиленно жевала мясо. — Я не понимаю… Как вы можете это делать?
Мирра подавилась похлёбкой, Сиглинд хихикнула.
— Что именно? — уточнила Вилма у Герти.
— Давать себя есть! — глаза девушки расширились. — Эти раны… наверное, долго заживают?
Женщина с книгой расхохоталась.
— Вот эти? — Вилма задрала рукав и показала новенькой предплечье. — Как видишь, недолго. И тебя явно не ели.
— Ларс помешал, — Герти во все глаза уставилась на руку приятельницы, но кроме малюсеньких круглых шрамиков и пары ранок так ничего и не увидела.
Как не увидела и то, что девушки молча переглянулись.
— То есть… не понимаю, — Герти вопрошающе смотрела на Вилму.
— Господа не едят нас. Только пьют нашу кровь, — Вилма с наслаждением глотнула из кубка.
— Часто? — у Герти отчего-то меленько затряслись руки.
— По-разному. У кого-то — раз в несколько месяцев, а кто-то готов на жертвы и чаще.
— Вилма, скажи ей уже самое главное, — произнесла Агна и замерла в каком-то предвкушении.
— Не лезь. Не видишь, что она…
— Девственница?
— Агна! — Вилма со стуком поставила кубок на стол.
— Мы тут ещё и для того, чтобы они… делали всякие бесстыдства с нашими телами! — быстро проговорила Агна и торжествующе посмотрела на Вилму.
Герти поперхнулась.
Лицо Мирры стало пунцовым.
А Вилма только и смогла, что бессильно открыть и закрыть свой рот.
— Да-да, самый настоящий разврат! Потому что без брака это именно так и называется! — выплюнула Агна и скрестила руки на груди.
— Дурочка ты, Агна. — 40-летняя сухощавая женщина оторвалась от книги и своей тарелки. — Любые проявления любви естественны и прекрасны.
— Это тебе Ларс наплёл, Тереза? Сколько ты тут? Лет 20? 30? Да он уже давно овладел твоим разумом! Внушил, будто греховные мысли — и есть истина!
— 30… - Тереза прыснула и захлопнула книгу. — Я ещё не настолько старая. Всего-то 12 годочков живу здесь. Но они пролетели, как один год. Такой яркий… как праздник, — она улыбалась, явно перебирая в голове какие-то воспоминания.
— Я бы тоже не променяла эту жизнь на свою прежнюю, — произнесла Сиглинд и откинулась на спинку стула.
— Заткнись, Сиглинд. Слушать противно.
— Ты просто завидуешь, — Сиглинд поднялась и вышла из-за стола. — На тебя-то они даже не смотрят.
— А ты сама себя потеряла из-за этого Кая. То плачешь в подушку, то радуешься, как умалишённая. Надоело это всё, хуже горькой редьки. А ведь раньше с тобой можно было поговорить! — крикнула Агна вслед уходящей брюнетке.
Мирра принялась гладить подругу по плечу, и та начала успокаиваться.
— Вот так и живём, — подытожила Вилма. — Пошли что ли к старухе. Тебе нужен тюфяк. Его наверняка ещё чинить придётся.