— Драган, говорю. Зовут меня так.
— А, понятно, — я смущенно кашлянула. — Ты здесь живешь или работаешь?
— Я страж.
— Сторож? — уточнила я, потому что неразборчиво произнесенные во время жевания слова рождали у меня крайне странные ассоциации.
— Ага. Охраняю замок и заодно в нем живу.
Я вздохнула с облегчением. Значит, опять послышалось.
— И ты не из семьи Антонеску?
— Еще не хватало мне быть родственником этим двум кровопийцам, — буркнул он.
— Ну, э-э… Ладно. Скажи, пожалуйста, а тут все так хорошо говорят по-русски?
Драган пожал плечами.
— Многие. Князь по-нормальному так и не выучил итальянский и предпочитал, чтобы окружение общалось с ним на родном языке. Ну а мне несложно — я родился в Сербии. Русский для меня второй родной.
— Князь? — переспросила я.
— Долгоруков. Он страшно гордился своим происхождением, хотя у некоторых тут оно ничуть не хуже. Ладно, я это… — парень подхватил тарелку с горой бутербродов и мотнул головой, указывая куда-то наверх. — К себе пойду. Меня там пати ждет. А ты дом пока лучше не покидай. Я в основном ночью на посту, поэтому днем особо ничем помочь не смогу.
— Спасибо, учту. Кстати, не подскажешь, где кухня? — спохватилась я.
— Вон там, — Драган махнул рукой на проход из зала в соседнее помещение. — Все, что найдешь в холодильнике, твое.
— А Марко и Костя?..
— Они не едят. Бывай.
Я обескураженно смотрела ему вслед, пока парень не скрылся в коридоре, шлепая босыми ногами по полу.
Пати? Какая еще пати? Разгуливать почти голышом по чужому дому — это в Серените считается приемлемым? И почему сводные братья Антонеску тут не едят, хотя живут в этом же доме?
В общем, своеобразный у прадеда персонал. Вопрос лишь в том, на основании какого договора все они еще здесь и что мне с этим делать.
Но пока все же следовало поесть. Желудок уже начинал сворачиваться от голода.
На мое счастье кухня оказалась современной — с микроволновкой, электроплитой и прочими благами цивилизации, а то после предыдущих залов я уже начинала бояться, что вместо посуды увижу ступки с пестиками, деревянные миски, горшки и другую средневековую утварь. В холодильнике было полно уже готовой еды. Кто-то позаботился о том, чтобы на завтрак был приличный выбор блюд, пусть и довольно простых.
К тому времени как я почти закончила жевать овсянку с бутербродами и молоком, в столовой появился Костя. Несмотря на ранний час, он был чисто выбрит, одет в деловой костюм — теперь строгий черный — и, как обычно, вежливо улыбался.
При виде единственного адекватного человека в этом доме на душе у меня стало спокойнее.