— Так вы и познакомились с Дитрихом?
Костя кивнул.
— Он один из наиболее неприятных колесничих. Силен, как Геракл, превосходно владеет многими видами оружия и фанатично предан ордену. Основная проблема в том, что у него редкое отклонение — сопротивляемость магии. Мы пробовали насылать на него самые страшные из известных проклятий, воздействовать сложнейшими заклинаниями, а он в худшем случае отделывался насморком. Так что все это не помешало Дитриху лично выследить и убить одного из моих друзей.
— Постойте, — занервничала я. — Это значит, что он и на меня может охотиться?
Вампир выдержал красноречивую паузу.
— Нельзя исключать такую возможность.
Я чуть не взвыла. Черт бы побрал этот витиеватый юридический язык!
— Узнаю юриста! Что мешает сказать: «Да, детка, он пришел по твою душу»?
— Потому что забираться в дом и нападать на домашнего демона не в его стиле. Дитрих не идиот, он вообще не стал бы лезть в замок, пока мы трое здесь. У него может быть какая угодно сопротивляемость магии, а против вампирской скорости и драконьего огня он так же слаб, как обычный человек против бронепоезда. Это был кто-то другой. Но главное не инквизитор он или нет, а то, чего он хотел.
— Этот человек выбил окно и влез в дом, зная, что мы заняты в офисе, — поддержал его Марко. — Даже мне очевидно, что его целью были не мы. Думаю, он хотел что-то украсть, но наткнулся на демона.
— И вы не рассматриваете ни единого варианта, что это может быть простой вор, охотник за старинными ценностями?
— Простые воры не носят с собой уголь и не очерчивают вокруг демонов колдовские круги, чтобы те не возродились, — возразил Костя. — Демоны же бессмертны, хотя их тело — физическую оболочку — можно уничтожить. Напавший точно знал, как вести себя со сверхъестественным. Высших и посвященных в их дела смертных не настолько много, чтобы такие вещи могли знать обычные воры или люди со стороны.
Я помассировала виски. Кажется, мне нужно еще вина…
Марко подхватил бутылку и наполнил бокал, стоило мне только шевельнуться. Я благодарно улыбнулась Аполлону. Все-таки в женщинах он кое-что понимает.
— Не настолько много — это сколько? — уточнила я у Кости.
— В мире всего несколько общин, которые живут так же закрыто, как мы в Серените. Например, одна есть во Франции, еще одна — в Англии. Больше всего в США — четыре штуки.
— Туда многие ломанулись, когда открыли Новый Свет, — добавил Драган. — Подальше от европейской церкви.
— Надеюсь, ты не помнишь эти времена сам? — пробормотала я.
— Нет, что ты. Но мой отец рассказывал…
— Так, — нервно произнесла я. — Давайте все же вернемся к общинам. Что там было дальше?