— Дочка, а чем у нас так вкусно пахнет? М-м-м, запах божественный! — отец втянул в себя в воздух, и довольно улыбнулся.
— Твой любимый борщ, папочка! — разливая борщ по тарелкам, ответила я.
— Ой, Лиса, ты меня не обманешь. Тут пахнет не борщом, а мясом.
Я засмеялась от вида папиного лица. Как мальчишка. Громов все это время молчал, наблюдая за нами, только улыбался, чем злил меня еще больше.
— Дочка, поухаживай за гостем, усаживаясь на свое место, скомандовал отец.
— Пап, мне, кажется, мы задерживаем капитана, у него, наверное, много дел — я не смогла удержаться от колкости в его адрес.
Надо отдать ему должное, что-то, а самообладание у него еще-то.
— Нет, Алиса, я никуда не тороплюсь. Я в отпуске, поэтому я с удовольствием отужинаю с Вами! Я помню, как ты вкусно готовишь — улыбаясь мне, облизнул свои губы, — а я так и зависла, глядя на эту картинку.
— О, так это замечательно! — хлопает в ладоши отец, — Поможешь мне с одним делом!
— Что?! — я только и успеваю выдыхать. А эти двое уже спелись! И когда только все успевает!
— С радостью. Тем более у меня тут одно важное дело! — и смотрит на меня выжидающе, прожигая своими глазами.
Да, а мои гормоны разыгрались не на шутку. Он такой красивый, и такой сексуальный. Что я невольно сглатываю, представляя себе, как его руки сжимают меня, притягивают к своему накаченному телу, а его губы целуют… Боже, дай мне сил! И как удержаться от соблазна? Но я все еще на него обижена!
Мы расселились за столом. И принялись за ужин. О, как я люблю поесть, последнее время, это мое, наверное, самое любимое занятие. Мясо, получилось на ура! Мы с малышом в полном восторге. А десерт получился просто божественный! Или я просто такая обжора! Что для меня сейчас любая еда вызывает самые, что не есть положительные эмоции.
Весь ужин я чувствовала на себя взгляд Громова. И никуда ведь от него не деться.
— Дочь, а зачем приходил наш сосед? — отец, уплетая очередной кусок, как бы невзначай спросил про Андрея. А я уже и забыла. Все мое внимание привлекал другой мужчина, который бессовестным образом сейчас заказывал рукава на своей рубашке, обнажая руки, отчего мне становилось дышать все тяжелее и тяжелее.
— А, Андрей, да вот приглашал в кино. И да, у него день рождение, ты же не против, если я пойду?
Но не успел отец что-то сказать, как у него зазвонил телефон и он, извинившись, удалился к себе в кабинет.
Мы остаемся вдвоем. И я слышу его приглушённое дыхание, а потом звон, вилка летит на стол, а Громов нависает уже надо мной.
— Ты никуда не пойдешь! — кричит он, упирая руки в стол, с двух сторон от меня.