─ Принцесса Аврора проклята и умрёт в шестнадцать лет! ─ чуть повысил голос Локи. ─ Только не говори, что я в этом виноват.
─ Ты ни в чём не виноват, Локи, ─ поспешно ответил Один, заметив, что сын начинает злиться. «Да, чего-то мы с царицей ему не дали, что-то мы упустили», ─ опять с грустью подумал Всеотец, а вслух сказал: ─ Это событие существовало в истории изначально, но не нам знать, какими путями идёт время.
─ Время, время! Я знаю, что малейшее нарушение прошлого ведёт за собой изменение будущего, но, если все ключевые события неизменны, то мир тоже не изменится! ─ Локи горячился всё больше и больше.
─ Что тебя так влечёт туда, Локи? Не красота ли и мощь Чародейки?
─ Даже если и так. Отец, ─ Локи глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Он решил открыться Одину. ─ Что, если я скажу тебе, что на самом деле полюбил её, фею Малефисенту? ─ Маг пристально смотрел на Одина, стремясь уловить в его лице сам не зная что.
─ Это вероятно, хотя я больше склоняюсь к мысли, что она околдовала тебя, внушив чувства, ─ Всеотцу тяжело было это говорить, но он знал, что иначе историю не спасти, иначе миры изменятся и уже не случится всего, что было предначертано. ─ Даже если чары настолько сильны, что действуют через Миры, то ты не сможешь сам попасть в прошлое, поскольку секреты Времени тебе не известны, а нужные манускрипты уничтожены ещё при моём отце Бёре.
Локи, прищурившись, посмотрел в глаз Одина. Он не понимал это стремление отгородить его от, может быть, первого и последнего настоящего чувства в его жизни. Все всегда старались вызвать в нём это чувство, именуемое любовью, возили его на балы в разные Миры, на турниры, знакомили с принцессами, княжнами и графинями Альвхейма, славившимися своей красотой, и вот, когда он сам нашёл то, что ему нужно, это тут же у него отняли.
«Ничего, ещё посмотрим», ─ подумал Локи.
─ Что ж, отец, ─ наконец, после продолжительного молчания, проговорил Бог. ─ Возможно, ты прав, ─ маг неслышно вздохнул, ─ я остаюсь дома и собираюсь отпраздновать коронацию Тора. До встречи! ─ Он поклонился и вышел из Зала, чувствуя себя как никогда плохо и безнадёжно.
«И снова мне не верят! ─ зло подумал Локи. ─ Всегда, когда я говорю правду, мне не верят!» ─ и маг с грустью осознавал, что он не может винить в этом никого, кроме себя самого.
Неопределённость ─ хуже всего. Неопределённость мучает, томит, терзает, она проникает в каждый уголок сознания, она хуже совести, хуже раскаяния, хуже смерти. Лучше знать самое страшное, чем не знать ничего, мучиться сомнениями, строить догадки, которые никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть. Именно так думала долгими осенними вечерами Малефисента, глядя на то, как медленно, но верно, зима вступает в свои права. Листья на деревьях как-то слишком резко и быстро пожелтели и опали, похолодало, подули пронизывающие северные ветра. А ведь как хорошо было в начале осени, когда стояла тёплая погода, приветливо журчала вода в реке, а птицы пели весело и нежно, и, главное, Локи, этот ненавистный ей сначала Бог был рядом. С того самого момента, как мага унесло радужное сияние, Малефисента не знала о нём абсолютно ничего.