— Ничего. Я поговорила с отцом, и он мне помог увидеть некоторые вещи… по-новому.
Она была почти на грани, чтобы испугаться, и вернуться к той модели поведения, к которой они оба привыкли. Лисица напомнила себе, что уверена в чувствах Догана. Она знает наверняка, что он влюблен, а значит, боятся нечего.
— Я знаю, что опоздала, — продолжила Марлен, — и хочу за это извиниться перед… вами. Отец пытался меня образумить, но я его не сразу послушала, мне нужно было время, чтобы отойти от истерики.
— Что послужило причиной твоей истерики?
— Вы. Но отец мне помог посмотреть на ситуацию по-новому. Не наказывайте его за это, пожалуйста.
Ящерр задумчиво её осмотрел.
— Если я тебе и разрешу когда-нибудь с ним увидеться еще раз — тебя будет сопровождать охрана.
Лисица усмехнулась.
— Как скажете.
— Если разрешу!
— Я понимаю.
Лисица понимала также, что он желал бы сорвать на ней злость, но что-то его останавливало. Это что-то, как предполагала Марлен — тот факт, что она впервые в его присутствии была в хорошем расположении духа.
Ящерр подошел к столу и набрал какой-то код на панели. Не оборачиваясь, сказал.
— Ложись в постель. Еще раз опоздаешь — отправлю в Сферу и тебя, и того, к кому ты сегодня ездила.
Ящерр решил пойти по пути наименьшего сопротивления — пригрозил и отправил в постель.
Марлен заставила себя стоять на месте.
— Я уже там была. — Доган резко обернулся на звук её голоса. — В постели, я имею в виду… хоть и с Сфере тоже. Сначала ты.
Это «ты» ей далось нелегко. Но Марлен не представляла, как можно выкать человеку, которого приглашаешь в свою постель.
— Что — я?
По лицу его было понятно, что он внезапно засомневался в собственном умении понимать земной язык.
— Ложись в постель, — ответила лисица беззаботно, и только ей было известно, чего ей стоила эта беззаботность.
Он к ней приблизился и резко схватил за подбородок.
— Слушай сюда, гонщица. Если я узнаю, что ты что-то принимаешь, любой наркотик, даже траву — я из тебя душу вытрясу. Это понятно?
У лисицы из глаз слезы потекли. Она, насколько могла, закивала.
— Конечно. Я ничего не пила, ничего не принимала.
— Только попробуй…
Он снял с неё платье и уложил в постель. И целовал особо рьяно, клеймя тело лисицы собственным контролем, собственным желанием и запахом.
Но в тот вечер в их отношениях, желал того Доган или нет, начали происходить изменения. Марлен поверила Вире, и училась относиться к Догану не как к ящерру, который держит в руках её жизнь, а как к мужчине, который напрочь лишен умения ухаживать за понравившейся женщиной.
Новая Марлен