Доверяла. Потому что Вира, казалось, всегда знала, что делает.
Марлен вернулась на станцию ближе к вечеру, и, отбившись от малейших поползновений на разговоры, советы, дискуссии, пошла в свой отсек.
Там её уже ждала Джин.
— Будем пить?
— Будем, — кивнула Марлен. — Будем пить, материться…
— И проклинать ящерров…
— Да, Джин, без этого никак.
Две женщины напились. Не в стельку, но выпили много. К полуночи языки развязались у обеих.
— Пожалуйста, обещай не набрасываться на меня после того, что я тебе скажу, но…
— Но? — Марлен недобро стрельнула глазами.
— Доган тебе очень многое предлагает.
— Я это понимаю… притом он задействовал как личные интересы — мою ответственность перед Аророй, так и глобальные цели… моё желание реформировать систему гонщиц. Я ведь не раз говорила, что ненавижу Штольню, те условия, в которые попадают дети. Мне бы хотелось всё это изменить.
— Ну… у тебя впервые появился шанс на это повлиять. Не словами — действиями.
— Но какой ценой! — Марлен откинулась на узкую кровать. — Снова стать его бесправной подстилкой.
— Он разве не обещал, что изменит своё поведение?
— Да мало ли что он обещал, — Марлен понемногу засыпала. — Как я его ненавижу, ты бы знала. Проклятый ящерр, как я его ненавижу! Но понимаю, что у меня и выбора-то особо нет. У него Арора, хотя бы ради неё стоит…
— То, что с ней случилось — не твоя вина, Марлен.
— Моя, — Марлен протерла глаза. — Её Доган из-за меня изгнал, потому что она пыталась защитить, изгнать.
— Значит, он виноват — Джин укрыла Марлен одеялом. — Выспись хорошенько, завтра поедем в Мыслите.
— Завтра? — Марлен лениво потянулась. — Чего ждать, давайте уже сегодня, пока я без сознания. Чтоб уж наверняка меня добить.
— Никто тебя туда силком не тянет… ты сама захочешь поехать туда как можно скорее. Алкоголь выветрится — и поедешь.
— Ага, бегу и спотыкаюсь, — пробормотала лисица, одно ногой находясь в царстве Морфея. — Если он заставит меня к нему вернуться — я его жизнь в ад превращу.
— Вот в чем-чем, а в этом я не сомневаюсь, — хмыкнула понимающая Джин.
Игра
Джин оказалась неправа. Ни завтра, ни послезавтра. Марлен понадобилась неделя, чтобы закончить все дела. Она связалась с матерью, попыталась объяснить ей ситуацию, и наткнулась на истерику, что было непривычно — Возница не умела истерики закатывать.
Потом Марлен, успокоив мать, потребовала от Догана письменных доказательств, что он выполнит свои обещания. Эти контракты помогала составить Вира, которой таки пришлось вернуться на станции. Пришлось, так как Марлен категорично заявила, что никуда не уедет, не переговорив с Вирой.