Лисица боязливо открыла дверь. Сделала шаг — и оказалась в небольшой приветливой комнате с книжными стеллажами во всю стену.
У окна (окно, ясное дело, было лишь иллюзией) — стол, а за столом — женщина, молодая, не старше тридцати пяти. Женщина эта приветливо усмехнулась.
Приветливая женщина в приветливой комнате. Марлен растерялась. Она ожидала увидеть кого-то, кто одним своим видом навевал бы на мысли о быстротечности молодости и угрюмой реальности. А незнакомка таковой не была.
— Я давно хотела с тобой познакомиться, Марлен, — женщина приветливо усмехнулась. — Для меня это честь.
Марлен отмерла. Отошла от двери и осмелилась приблизиться к столу. Женщина тоже поднялась.
— Кто вы?
— … Друг семьи… Давай присядем, — и указала на диван.
Марлен уселась, куда было предложено.
Их было двое в комнате — лисица и незнакомка. Марлен растеряно рассматривала одежду женщины — что-то очень простое, светлое, свободное.
— Кто вы? — повторила Марлен. Она была растеряна, глаз не знал, за что зацепиться, ведь всё вокруг новое, непривычное. Даже оформление комнаты — Марлен такой стиль лишь на картинках видела, и не просто древних картинках — так, кажется, выглядели дома земных людей до завоевания планеты ящеррами. А ведь когда это было? Давно, столетия назад.
Женщина усмехнулась.
— Называй меня Вирой, — прозвучало лаконичное.
— Хорошо, буду вас так называть. Кто вы, Вира?
— У тебя прекрасное чувство юмора.
— Без него никак.
Марлен поежилась, ей было неуютно, но вместе с тем накатывало раздражение: куда она влипла, почему бы этой Вире не рассказать обо всем прямо? Зачем эти словесные баталии?
— Знаете, Вира, с тех пор, как попала в немилость к судье, только шутками и спасаюсь. Он бывает очень… нелюбезен со мной. Итак, кто вы?
— Я была невестой одного из тех ящерров, что отдали приказ разрушить Мыслите. — Вира дала Марлен время, чтобы осмыслить сказанное. — Также я спасла твоих родителей, когда на город напали, помогли им добраться до укрытия. В конце концов, это была моя идея — отдать тебя в гонщицы.
Марлен аж воздухом поперхнулась.
— Понимаю, о таких вещах говорить нелегко, нужно было дать тебе время привыкнуть. Но иначе не получается — тебя твой ящерр стережет, как зеницу ока. В принципе, правильно делает, — женщина небрежно взмахнула рукой; это был какой-то юный, ребяческий жест. — Ты его избранная, вот он и бесится.
— Простите, я — кто?
— Если говорить, по-вашему, то ты его невеста, единственно возможная, единственно правильная.
Марлен подумала, что пришло время упомянуть Недж, настоящую жену Рагарры.