Она наконец-то его поняла.
Ей хотелось плакать от жалости к нему, эту мудрому глупому мужчине. Марлен увидела то, что он бы ни за что не позволил ей увидеть.
Там, внутри строгого бескомпромисного судьи, прятался шустрый мальчишка, что когда-то загорелся идеей отстроить Мыслите, вернуть городу былое величие. Он придумал Млечную Арену не для гонщиц — для ящерров, да и сам вначале гонял на Арене. И каково же было его разочарование, когда он понял, что его детище, на которое он потратил столько средств и сил, мене прибыльно, чем дешевые бордели, где земные женщины за две монеты были готовы выполнять любой ящерриный каприз.
Как он разочаровался в собственных соплеменниках. Как начал сомневаться в тех устоях, что казались ему нерушимыми. Ему помогла Недж, его мудрая жена. Она сказала: не можешь принять новый мир — возглавь его. Доган подумал над её словами, и придумал гонщиц. Концепция, которой раньше не существовало: вот она, земная женщина, смотри, но не трогай.
Ты знаешь, что она выносливее, что она сильнее, но она может стать твоем… если постараешься.
Идея была поистине революционной, ведь ящерры к тому моменту привыкли, что любая земная женщина ответит согласием — стоит только приказать. Гонщицы были другими, их нельзя было получить по щелчку пальца. Как говорится, запретный плод… Доган сыграл на слабостях своих соплеменников, на их желании получать недосягаемое.
Марлен и Джин
А затем Марлен добралась до того закоулка в его душе, где хранились воспоминания о Джин. Небеса, да он ведь постоянно сравнивал её, Марлен, с болей опытной гонщицей, и сравнение было не в пользу Марлен.
Но хотел он её, Марлен. И казнил себя за это.
— Пойми, лисица, он ведь и не знает, какая ты. Разве ж вы разговаривали? Разве он давал тебе такую возможность?
Марлен казалось, этот голос звучит откуда-то из её собственного желудка. Это было страшно. Это был голос Виры.
— Нужно это изменить, понимаешь? Но нужно, чтобы и ты постаралась.
Лисица внезапно ощутила резкий толчок, как будто кто-то решил спустить её с остроносой горки — в бассейн с соленой водой. Марлен захлебывалась, Марлен была погружена в состояние полной дезориентации. Пыталась кричать — но соленая «вода» затекала в горло.
— Ну хватит!
Марлен открыла глаза. Она была в той же комнате, под присмотром непонятной Виры. Той самой, что внимательно (но без волнения) на неё глядела.
— Как ты? — спросила ящеррица.
Марлен огляделась вокруг. Попыталась сплюнуть — ей казалось, в горле осталось еще много воды. Не получилось сплюнуть — в горле было сухо.