Правила просты. Первый бой только на интерес, попробовать себя и дать остальным посмотреть, что ты можешь. Со второго — можно делать ставки, на свою победу. Выиграв десять боев подряд — получить от города два фунта серебром. Только десять подряд — это почти нереально… Это даже не рыцарский турнир, никаких побед за очки, тут проигравшего нужно уложить так, что тот не захочет вставать.
Тот, что с разбитым лицом, зверски заорал и кинулся на противника из последних сил. И его встретили ударом в висок. Что-то хрустнуло… Он упал на спину, раскинув руки. Затих.
Объявили победу.
— А если тебя вот так? Что мне делать?
— У этого точно не выйдет, он неповоротливый, хоть и хороший удар, — сказал Унар. — А так, смотри, вон там высокие шпили, городская ратуша. Тебе туда. Просто скажи, для начала, что от принца Сигваля. Не бойся. Если я пойму, что не могу выиграть, то просто сдамся, так тоже можно. Ты зажмурься, если что…
Снял плащ и сунул мне в руки — подержи.
На помост вышел распорядитель.
- Кто выйдет против победителя?! — радостно воскликнул он.
Унар махнул ему и вышел вперед.
Мне было страшно. Хотя первого противника Унар действительно сделал легко. Перехватил еще на подходе, ловко перекинул через себя, и, вывернув руку, прижал к земле. Тот даже опомниться не успел.
Против второго Унар поставил свои сапоги. «Денег нет, — сказал он, — но сапоги хорошие». И выиграл. Я смотрела на него, как он двигается, как мышцы перекатываются под кожей… Он тоже разделся… да, снял рубашку, чтобы не за что было ухватить. И сапоги тоже снял. Он переступал мягко, словно большая кошка, легко пружиня… так же обманчиво неторопливо, и так же стремительно в нужный момент. Это завораживало.
Я смотрела и забывала дышать.
А еще — на нем дикое количество шрамов. Старые полосы от кнута на спине, по ним сверху — более свежие… это он, уже будучи рыцарем, умудрился где-то отхватить? Небольшие круглые следы от стрел — я насчитала пять, два на левой руке, один на плече и два в боку. Ему везет, как ни крути, любая из этих стрел могла стать последней. Несколько широких отметин — от меча, и куча мелких тонких, все руки просто сплошь — следы от ножа, возможно… тонкие, старые, скорее память о драках юности. Дрался он много, со вкусом… И на груди — огромный рваный и довольно свежий, не успевший посветлеть, где-то с последних дней войны. Может быть, даже еще болит…
Я разглядывала его, пользуясь, пожалуй, тем, что Унар сейчас слишком занят своим.
Мне было страшно за него, и сердце замирало каждый раз.
Но только третий оказался достаточно хорош, чтобы, наконец, достать Унара. Он уворачивался, легко и ловко. Но третий успел ударить в бровь и в живот, под солнечное сплетение… Я чуть не закричала сама, Унар согнулся, но, все же, успел вывернуться, и сбить противника с ног. И выиграть снова.